Memento mori
Шрифт:
Так, что там он дальше говорит? Ага, дошел до обвинений. А то я не знаю. Один романтический воришка, один браконьер-неудачник (был бы удачливый - не дал бы себя поймать), и один... Вот кого убил бы лично с удовольствием и желательно несколько раз. Можно было и сжечь, или на кол посадить... Но, увы. Придётся просто отрубить голову. Хотя у него на счету около полусотни жизней моих (то есть, тогда ещё не моих, а старого барона) подданных. В том числе женщин и детей. И умерли они далеко не самой лёгкой смертью... Тот ещё Джек-потрошитель. Ну да. И в этом мире есть серийные убийцы. Пока его поймали, тут чуть восстание
Тем временем глашатай закончил зачитывать списки преступлений всех пончоносителей и перешел к оглашению приговора:
– Атис, сын Дисиса - приговаривается к смертной казни!
– толпа встретила приговор в общем и целом равнодушно. Только где-то послышалось громкое женское 'Ой!'. Наверное, жена. Я точно знаю, что она здесь, потому что сам приказал доставить её сюда из деревни, гле они с мужем проживали.
– Дэрк, сын Бойна - приговаривается к смертной казни!
– толпа взревела! Да, этого готовы сами разорвать на кусочки. Но кто ж им даст.
Глашатай сделал паузу, дабы дать народу выпустить пар. И, когда шум более-менее утих, зачитал последний на сегодня приговор:
– Тагис, сын Эйтиса - приговаривается к смертной казни!
– несколько вскриков. Это родители и сестра. Негромкий глухой ропот. Это немногочисленные друзья. Но и только. Все знают, что воровать - нехорошо. Особенно у хозяина и в таких размерах. И потому считают наказание справедливым.
Снова пауза.
– Но Его Милость барон ди Эррис в своем милосердии и по случаю...
– ага. По случаю праздника. В этот день тысячи лет тому назад Бесполезный Бог Ксарт когда-то сидел на каком-то камне среди верных последователей и двинул речь, которую эти самые последователи зафиксировали в местной 'библии'. Об этом эпизоде уже все давно и забыли, даже жрец, у которого я поинтересовался ближайшим хоть как-то значимым религиозным событием, и тот вспомнил с трудом. Но мне же нужен был повод...
– ... изволит помиловать одного из приговоренных!
По толпе прокатился гул, но быстро затих.
– Имя того, кому Его Милость барон ди Эррис сохранил жизнь...
– Театральная пауза. Мёртвая тишина. Толпа замерла, не дыша. Приговоренные тоже. Но я смотрю не на толпу, не на эшафот, а на взволнованную баронессу, вцепившуюся в перила балкона. Не далее, как вчера она, впечатлённая романтической историей Тагиса, просила помиловать именно его. На коленях просила, между прочим. На что получила ответ 'Я подумаю...'
Глашатай посчитал, что выдержал достаточную паузу, и выкрикнул:
– Атис, сын Дисиса!
Толпа взревела. Чудо! Свершилось чудо! Уже почти мёртвый человек вырвался из цепких лап смерти! Я криво улыбнулся. Меня бы кто помиловал. Хотя... Отсрочку приговора я уже получил. Знать бы, за что вынесен сам приговор. Чем я так нагрешил в прошлой жизни?
Между тем палач с жутко недовольным видом кивнул своему помощнику и тот скинул с помилованного накидку, развязал руки и отпустил на все четыре стороны.
Так. Как бы восторженная толпа сейчас не разорвала счастливчика на сувениры. Надо было приставить к нему пару
Тагис и Дэрк отнеслись к тому, что помиловали кого-то другого, а не их... безразлично. Те же бледные лица, только у Дэрка в глазах решимость, а Тагис... Он, по виду, уже не с нами.
Но вот баронесса... Только что была бледная, как мел, а сейчас красная, словно помидор, и глазами мечет в 'супруга' молнии. Слава Богам, что только в переносном смысле. А то б убила взглядом. Ну да ладно... Одним поводом для ненависти больше, одним меньше... Мне безразлично. Или даже в плюс. Надо будет пустить слух, что я тоже уговаривал барона помиловать Тагиса. Пусть Тали увидит во мне родственную душу...
В это время один из находящихся рядом людей Финдиса 'в штатском' тронул меня за рукав.
– Пора.
Я согласно кивнул, и мы начали потихоньку пробираться сквозь толпу так, чтобы оказаться справа от эшафота, а не перед ним. Там сейчас будет самое безопасное место. И вид хороший. Не только на казнь. Но и на окрестности.
Тем временем радостные крики начали потихоньку стихать. Ладно. Повеселитесь ещё немного. Мне тут осталось с десяток шагов. Фффух. Добрался наконец-то до заранее присмотренного укромного уголка! Всё. Шоу можно продолжать.
Ага, вот! Палач получил отмашку, и шестеренки правосудия завертелись... Двое стражников подошли к оставшейся паре приговоренных, взяли под руки Тагиса и повели его к плахе. Тот шел покорно, словно баран на бойню. Лицо безмятежное, взгляд опущен.
Вот он подошел к последней точке своего жизненного пути...
... И тишину снова разорвал голос глашатая:
– Милостью барона ди Эррис осужденному предоставляется последнее слово!
По толпе прокатился недоуменный гомон... Люди переглядывались и спрашивали друг у друга 'а что это ещё за новости?!'. Ну да. Последнее слово перед казнью здесь не практикуется. Да оно вообще мало где практикуется. Но сегодня будет так. Я сказал!
Толпа стихла. Тагис продолжал всё так же молча стоять, уткнувшись взглядом в плаху.
– Осужденный отказался от последнего слова!
– наконец-то сообразил сообщить глашатай после затянувшейся паузы. Ну что ж... Наше дело предложить.
Стражники под руководством помощника палача принялись укладывать казнимого на плаху. Уложили. Подошел палач и занес топор...
Я отвернулся. Неприятное зрелище. И не интересное. Посмотрю ка я лучше на зрителей. Вон как шеи повытягивали, боятся упустить хоть мгновенье из зрелища...
Мдя... Дикие времена, дикие нравы. Впрочем, в моей прошлой цивилизованной жизни в большинство окружающих в этом смысле не отличалось от этих почти варваров. Самые популярные новости по телевидению - новости о войнах, терактах и катастрофах. И чтоб кровищи, кровищи было побольше!
Люди, люди... Что вас так притягивает к чужой смерти?
Хм... Что-то, наверное, притягивает. Ладно, проехали...
По расширившимся глазам зрителей и нескольким 'ахам' в толпе я понял, что палач занес свой инструмент над головой приговоренного. И действительно, через секунду послышался глухой стук. Так, первый пошел. Голова отделилась от туловища и упала в подставленную оббитую изнутри кожей корзину. Туда же полилась кровь из обрубка шеи.