Меморандум киллеров
Шрифт:
И вот тут возникало во-вторых. Значит, ни капельки она за себя не боялась, а вся ее игра с машиной — лишь способ о чем-то переговорить с ним. Что-то ей надо, и наверняка срочно. Если просто трахнуться, она бы сразу притащила его к себе в постель. А этот дурацкий клуб — он-то для чего? Просто поужинать и поддать с горя, назвав это мероприятие праздником для себя? Нет. Она слишком трезва и расчетлива. И еще никак не могла стереться в памяти Маргарита с ее характеристикой подруги… И похоже было, что все к тому и шло, о чем та говорила. Филипп в какой-то
По привычке подвергать анализу всякое непонятное до поры действие Филипп прикинул, зачем бы ей это понадобилось. Из чувства мести? Чушь. Что тогда еще могло бы подвигнуть? Деньги? Жадина, превратившаяся в монстра, — так ее охарактеризовала ближайшая и, по всему видать, единственная подруга. Ну хорошо, будет развод. У нее останутся какие-то деньги и, скажем, квартира. Этого мало? Смотря из каких сумм исходить… Есть еще ведь и шикарный коттедж на Истре. Есть, в конце концов, торговый дом! А это уже не жалкие тысячи, тут миллионами может пахнуть… Странный у нее взгляд… Такое ощущение, что она все уже давно для себя решила, а теперь выбирает момент, чтобы посвятить в свои желания партнера. Если таковые у нее могут быть. Исполнители — с ними проще…
Ужин протекал спокойно. Ела вот только она слишком жадно, как изголодавшаяся. И пила тоже хорошо — любимое свое виски «Джонни Уокер», так сама и сказала. Впрочем, «Баллантайн», которым ее угостили тогда в «Глории», был тоже неплох. И на том спасибо. И чем больше она насыщалась, тем сильнее, заметил Филипп, становилось ее нетерпение. Ну чего тебе? Дом — рядом. Как было бы славно, думал Филипп, если бы дело закончилось именно этим. Все же иногда так хочется обрадовать себя тем, что ошибся в человеке — думал о нем плохо, а он, точнее, она оказалась нормальным, разве что несправедливо обиженным человеком.
— Ненавижу, когда меня мешают с грязью, — вдруг многозначительно заявила Анна и уставилась Филе в глаза, ожидая реакции.
Он неопределенно пожал плечами, выразив свое отношение.
— Меня в жизни слишком часто подставляли, — продолжила она, с задумчивым видом глядя на огонек традиционной свечи на столе. — Раньше горько плакала, не имея сил отомстить…
Вот оно!..
— …а теперь могу ответить ударом на удар. Есть такая возможность. И я не уверена, шо передумаю, испугавшись каких-то обстоятельств. Время у нас, Филя, такое.
Он хмыкнул и процитировал стихи, которые любит повторять Александр Борисович Турецкий:
— Времена не выбирают, в них живут и умирают…
— Вот-вот, и пусть умирают… — И она добавила такую грубую матерную фразу, что Филиппу показалось,
— Мне было с тобой очень хорошо.
— Хочешь, шоб так было всегда?
— К сожалению, это невозможно. Ты не знаешь меня, а я — тебя. На одной страсти отношения между мужчиной и женщиной долго не продержатся. Ну год, другой, а дальше что?
— Он мне тоже говорил об этом, я знаю. А если я добавлю денег? Много денег! Подумай…
— Чудачка, — через силу улыбнулся Филипп, — ты хочешь меня купить? А для какой цели? За прекрасную возможность иногда спать с тобой мне деньги не нужны, ты сама можешь быть драгоценным подарком…
— Дорогим… но не драгоценным, — поправила она. — А вот драгоценным я могла бы стать только после того, как… — Она замолчала.
— Ну же, какие условия?
— Элементарные… Для этого я сама должна взять его дело в собственные руки.
— А он не отдаст, да?
— Конечно, не отдаст, — с презрением фыркнула она. — Только ведь можно и не спрашивать, правда? Ты ж ведь воевал, сам рассказывал, значит, должен знать, как это делается…
— Вот оно что… — Филя покачал головой с таким выражением, как говорится, и не то чтобы да, и не то чтобы нет.. — Если нельзя, но очень хочется, то, выходит, можно? Этот принцип?
— А чем он плох? — напряженным голосом спросила она. — Если на пользу… делу?
— Может, и не плох, только не по мне… А воевал я по другой причине, тебе, пожалуй, не понять.
— Тоже мне загадка! Послали — ты и пошел, а куда деваться? А я никого не посылаю. Мне нужно, шоб сам своим умом дошел, шоб прикинул все выгоды…
— Интересно получается: с одной стороны — грех на душу, с другой — выгода. А как же с Богом? Ну с собственной совестью? 1— Его уже раздражали ее бесконечные «шоб».
— А тут, парень, у нас с тобой всегда найдется возможность найти удобное для себя оправдание. Если захочется. И ты только не думай, шо я вся такая неисправимая и циничная, нет, иногда обстоятельства выше тебя, во так получается!.. А ведь ты хочешь. — Она подмигнула и засмеялась. — Очень хочешь! Да и я ничего против тебя не имею. Наоборот, любовь потом еще слаще будет казаться… Я тебя не тороплю. Но, шоб знал, я и ждать долго не стану.
— Да это я уже понял — ты женщина решительная. Уважаю таких. Но… боюсь, что разочарую. Такое предложение не для меня. Считай, что и разговора не было. Ну, в смысле, базара, да?
— Кай хочешь. — Она вмиг поскучнела. — Гуляй тогда… Свободен. За меня не бойся, я домой сама доберусь. И спасибо за откровенность. Прощай, хороший человек. — Она заметила, что Филипп полез в карман, решила, что за бумажником, и хмельным жестом отмахнулась: — Я уж как-нибудь… отдыхай… Но если… понимаешь? Позвони, я еще немного тебя подожду…