Мемуары бабы Яги
Шрифт:
— Цыц! — прикрикнула на всех Яга. — Всем молчать и вести себя прилично.
За окном послышался лязг и скрежет, дверь резко распахнулась и на пороге возник черный скелет, обвешенный неимоверным количеством золотых цепей, словно снятых со всех королей мира, в короне и рыцарских доспехах. Бряцая латами и оружием он, гордо подняв копьё, встал в дверном проёме и торжественно возвестил:
— Печать тоски сотри со лба! Возвеселись, ликуй — явился я!
— Ой, Коша! Ну шо так орать-то! Ты ить меня старую так
— Не пристало царю злодейства в костюмах ходить! Я всегда на страже равновесия, зло — то есть я — не дремлет… Ох… — Кощей вдруг резко согнулся пополам. — Ты это, старая, помоги что ль латы снять. Тяжеленные они, жуть. Что-то не рассчитал я силы спросонок. Сейчас так кувыркнулся с небес, пока летел аж громыхало всё!
За печкой ехидно хихикнуло.
— Ах ты мелочь ушастая! — грозно сверкая очами, гневно возопил Кощей. — Сам под печку забился со страху, а теперь ехидствуешь! А ну, вылазь, сейчас тебя сожру!
— Тьфу, да пожалуйста! — отплёвываясь от пыли, стряхивая с себя паутину, вылез из-за печи кот. — Опять домовой лентяйничает, убирается плохо. Вот сколько ему раз говорить — не заметай сор под печь, а он… Ну что, полдничать будем? — сказал кот потирая лапки.
— Да ты совсем страх потерял?! — загремел на всю избу Кощей, вдруг поперхнулся и закашлялся.
Кот метнулся к столу и услужливо подал Кощею кувшин воды.
— Вот, промочи горло, а то пыли по дороге наглотался.
Кощей осушил кувшин и отдышавшись вернул коту.
— Ну ты, усатый, совсем оборзел на хозяйских харчах! Даром, что учёный, а то давно бы тебя сожрал, да шерсть в зубах застревает.
— Ну-ну! — съехидничал кот. — Может мне ещё и побриться, чтобы тебе удобнее было?
— Брысь! — топнула ногой Яга. — Совсем распоясался, окаянный. Это он новый мир осваивает, а там столько пакости да нечисти, ты не серчай, Кощеюшка. Сейчас стол накрою, да посидим ладком.
— Что-то юлишь ты, родная! Ласковая такая, да приветливая — подозрительно это! — Кощей повёл носом и недовольно уставился на Ягу. — Чую! Русским духом пахнет! Ты что ж это, опять за старое принялась?
— Да ты ошалел что ль? — всполошилась Яга. — Сам налетался, надышался, а на меня сваливаешь?
— Яга, ты мне тут беса не крути! У тебя на физиономии всё написано! Куда человека дела?
— Нету у меня тут никаких человеков! Внучка у меня в гостях, ясно? И-и-и даже думать забудь! Моей сестры внучатая племянница, с дедушкиной стороны по материнской линии… — Яга задумчиво почесала кончик носа. — В общем долго объяснять, одно слово — внучка. Они с Васькой в лес по ягоды пошли, скоро уж вернуться должны. И ты, это, переоделся бы ты, что ль… Не в курсе она, что в сказке находится, так что не пугай мне ребёнка!
С этими словами Яга нырнула в сундук и покряхтев
— Эк тебя разобрало, старая! А чегой ты меня в старца наряжаешь, а не в добра-молодца? А вдруг я ей в женихи набьюсь?
— Я те набьюсь! Женишок выискался! Сказано же — девочка она, маленькая ещё да хорошая! И вообще, не в курсе она дел наших — ничего не знает, думает, что приехала в гости к бабуле-травнице, что в лесу живёт. А тут ты… Тьфу! Да ещё и в короне. Сымай свой парад, да надевай коздюм, как людь будешь, неча мне ребёнка пужать!
— Ты совсем очумела старая? Да я не в жисть на себя это не надену, да где это видано, чтобы я, повелитель царей…
Разгневанный Кощей ещё не успел окончить фразу, как уже оказался в рубашке и пиджаке.
— Надевай тебе говорят! Теперь бруки, и будет всё в ажуре! И веди себя прилично, вон, уже подходят, слышишь?
Василиса и Татьяна не спеша подходили к дому, изба слегка подпрыгивала, а из-за дверей доносились возмущённые возгласы, шум борьбы, писк и недовольное сопение.
— Вась, что там? А вдруг на бабушку кто напал? — Татьяна рванула к избе.
— Да погоди ты! — едва успела поймать за рукав Татьяну Василиса. Хитрая ухмылка скользила по её губам. — Это поди опять кот с домовым разбираются, или… Или у нас гости.
— Что?!
С воплем «Бабуля!» Татьяна рванула к двери.
На её возглас дверь распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся, слегка растрёпанная, раскрасневшаяся, смущённо улыбающаяся Яга. Косынка сбилась, коса расплелась, нарядный фартучек на бок съехал. Дрожащей рукой она поправила волосы и натянула косынку.
— А вот и красавицы мои пришли! Ну что, много ягод насобирали?
Татьяна посмотрела за спину бабули и увидела милого старичка с белой бородой в костюме двойке, мирно сидящего на сундуке.
При виде этой картины Василиса хохотнула, прикрыла рот ладошкой, и хохотала уже беззвучно.
— Здрассьти вам! А вы, стало быть у нас дедушка, да? — пискнула Василиса и прыснула со смеху.
— Васька! Прекрати баловство! — цыкнула на неё Яга.
— Кхех… — только и прокряхтел дед недовольно покачав головой.
— Бабуль?! У тебя гости? — тихо спросила Татьяна, испугавшись, что их возвращение весьма некстати.
— Ну… — протянула Яга. — Это ж Кощ… то есть Кош — в общем, дедушка твой троюродный по материнской линии с папиной стороны. — Яга совсем растерялась и от смущения теребила платок. — КошСтей кличут, аха.
— Кхех… — недовольно крякнул дед. — Костя стал быть я, ага.
— О-о-ой! Как здорово! — расплылась в улыбке Татьяна. — У меня ещё и дедушка есть!
Распахнув руки, Таня кинулась обнимать деда. Тот подскочил от неожиданности, кинулся в сторону, но вовремя спохватился и принял «внучку» в объятия.