Мемуары цифровой реальности
Шрифт:
– Надеюсь, что быстро и не больно, – с надеждой протянул Кот, глядя на скелеты рыцарей.
– Как будто магией над ними поработали или мозги высосали, – задумчиво предположил я.
– Ну, если вариант с мозгами верный, то Коту нечего бояться, – хохотнула Вишенка, схватившись за живот.
– Ха-ха, – изобразил натянутый смех Кот. – Очень смешно.
Подавив улыбку, я проговорил, бросив взгляд на насупившегося парня:
– Давай уже скорее. Время поджимает.
– Сейчас, – сумрачно бросил Кот, разделся
В тот же миг на пол упал его полупрозрачный силуэт. Я даже не понял, что его убило: вот он был, и вот его не стало.
Вишенка быстро наклонилась над тем, что осталось от Кота, и что-то прошептала, а затем громко расстроенно проговорила:
– Блин, я не могу его воскресить. Его убило что-то не дающее мне это сделать.
– Хреново, – откликнулся я.
Вишенка судорожно покашляла в кулак и со вздохом спросила:
– Теперь я?
Я с извинениями во взгляде утвердительно качнул головой. Она нехотя уточнила:
– «Старость»?
– Не то… не то… но похоже… похоже… – соизволил подсказать навык, который что-то давненько не было слышно.
Я решил внять его словам и, схватив девушку за руку, быстро выдохнул:
– Нет, это не старость, но что-то схожее.
– Что, например?
Я задумался над ее вопросом, а потом медленно проговорил:
– А ведь мы со «старостью» чуть не опростоволосились. Загадка же звучала так: что разрушает сильнее всего? Старость не разрушает.
– Не соглашусь, – сказала девушка, покачав пальцем. – Старость разрушает тело. Разве нет?
– Ну, как-то притянуто за уши, – проговорил я, точно зная, что ответ не старость. – Надо искать другой вариант, схожий с Котовским.
– И что же похоже на старость? – задалась вопросом Вишенка и принялась перечислять: – Ветхость, изношенность, древность…
Внезапно в моей голове всплыло слово, которое объединяет все названные Вишенкой. Я воскликнул, порывисто обняв девушку:
– Время, Вишенка, это время! Ты просто молодец!
– Хм… – хмыкнула она, обхватив мою шею. – Я вообще-то этого не говорила…
– Но ты навела меня на эту мысль, – радостно произнес я и отстранился от нее.
– Ты уверен, что это время?
– Абсолютно.
– Ладно, – сказала девушка, втянула голову в плечи, и, зажмурив глаза, добавила: – Мой ответ «время».
Протяжно заскрипел какой-то механизм, и часть стены отъехала в сторону. Я ликующе выдохнул:
– Получилось! Дай пять, красотка.
Улыбающаяся девушка звонко шлепнула своей ладошкой по моей, а затем мы быстро подошли к открывшемуся проходу, в котором было темно, словно у джинна в… ну, вы поняли.
Только я заглянул во мрак потайного хода, как тут же задание «Вершитель судьбы мира» обновилось. Теперь от меня требовалось найти хрустальный ключ, который находился у некого
Пока я знакомился с новой вехой задания, Вишенка достала из сумки факел и тут же его подпалила, осветив ход. Мы увидели узкую и длинную, словно кишка, галерею, которая убегала куда-то вперед.
Я с горьким смешком обронил:
– И ведь не свалишь никуда. Если нападут, то придется сражаться.
Вишенка ответила мне солидарной улыбкой и кивком головы предложила идти первым. Я усмехнулся, взял переданный мне девушкой факел, и пошел вперед, тщательно осматривая пол, стены и потолок. Мне вспомнился храм, в котором обитал Сумасшедший Мастер. Я там так же двигался во главе отряда и только чудом избежал смерти, во многом благодаря Коту, о решении которого, не дать Вишенке назвать ответ первой, я уже жалел. Тем более что и воскрешение его провалилось. От Кота, и правда, пользы было бы больше. Если тут есть ловушки, то мы вряд ли выберемся отсюда живыми.
К счастью, мои опасения не оправдались, и наш дуэт без происшествий преодолел галерею, которая вела в самую обычную тюрьму. Мы вывалились в широкий темный коридор, по сторонам которого были расположены камеры для заключенных. Дверей в них не было, а людей от свободы отделяли крепкие, стальные решетки, сквозь которые можно было увидеть облаченных в лохмотья заключенных, оживившихся при нашем появлении.
Вишенка, глядя на парочку ближайших узников, расстроенно проговорила:
– Какие же они худющие.
Действительно, люди по одному запертые в камерах, представляли собой печальное зрелище: серая кожа обтягивала выпирающие кости, животы чуть ли не прилипали к позвоночникам, лица заострились и напоминали маски. Единственное, что выдавало в них жизнь, так это глаза – они были огромными и жутко голодными.
Уровни заключенных колебались от двухсотого до двести пятидесятого. Всего я насчитал тринадцать пленников. Один из них схватился тонкими исхудавшими руками за прутья решетки, прислонился к ним и слабо выдохнул:
– Заклинаю вас всеми богами, выпустите нас отсюда.
– Как мы это сделаем? – быстро спросила сердобольная Вишенка, приблизившись к узнику и морща нос от запаха давно немытого тела. Личного имени у него не было – только уровень над головой.
– На стене, чуть дальше, рычаги. Опустите их все. Они поднимают решетки, – проговорил заключенный, едва размыкая серые губы.
Девушка тут же бросилась претворять в жизнь слова человека, но я схватил ее за руку и остановил. Она с немым вопросом в глазах уставилась на меня.