Мемуары «Красного герцога»
Шрифт:
Она поделилась своими планами с маршалом де Темином, на коего обратила свой взор по причине его верности и мужества и которого решила избрать для осуществления своего замысла.
Стоило маршалу узнать о сути ее планов, как он проявил к ним живейший интерес.
Ее Величество выбрала его еще и потому, что покойный Король, ее Государь, неоднократно любивший рассказывать ей о настроениях вельмож в своем королевстве, отзывался о нем как о человеке, который при любых обстоятельствах останется
Однако де Темин был верным слугой и полагал, что поступает правильно; хотя впоследствии был не совсем доволен, несмотря на награды, полученные им от Королевы.
Она сделала его маршалом Франции, выплатила ему наличными более ста тысяч экю, наградила его старшего сына чином гвардейского капитана и пожаловала Лозьеру, его второму сыну, должность первого конюшего государя; при всем этом он еще жаловался и сетовал: вот так люди дорого продают те небольшие заслуги, которые способны оказать, и питают мало уважения к милости своих господ.
Барбен, бывший самым рьяным сторонником Королевы на этом Совете и выразителем основных идей по поводу сего дела, спросил его от имени Королевы, на какое количество людей он может рассчитывать для достижения столь важной цели. Маршал ответил, что располагает двумя собственными сыновьями и семью или восемью дворянами из числа своих сторонников, в смелости и верности коих не сомневается.
Поскольку для выполнения замысла Королевы этих людей было явно недостаточно – ведь все должно было быть исполнено безупречно и с великой осторожностью, – он принялся размышлять, есть ли еще кто-нибудь из тех, кому Королева могла бы полностью доверять; он вспомнил о д’Эльбене, итальянце, и счел, что именно ему Королева может доверять более, чем кому бы то ни было, к тому же храбрость последнего была известна еще покойному Королю.
Он послал за ним и от имени Королевы спросил д’Эльбена, способен ли тот выполнить любой приказ, не важно, против кого он направлен; убедившись в желаемом, он поручил ему в течение нескольких дней находиться неотлучно возле него вместе с семью или восемью товарищами в ожидании приказа; оставалось лишь заняться подготовкой оружия; основная трудность заключалась в том, что нужно было пронести его в Лувр незаметно.
Г-н Темин вызвался купить алебарды, которые он посчитал самым подходящим оружием, а затем, спрятав в ящик, отправил их под видом шелковых итальянских тканей Барбену; Барбен на следующий день велел доставить оружие в Лувр, распорядившись поставить у дверей королевских покоев одного из слуг, дабы убедить охрану, что это действительно итальянский шелк для Ее Величества, в противном случае они бы захотели посмотреть, что находится внутри ящика.
Исполнение замысла Королевы было намечено на следующий день, приходившийся на среду, последний день августа; все складывалось в их пользу, и Королева была так удивлена этому, что вечером приказала подождать еще один день, надеясь, что заговор окончится неудачей.
Ведь любое большое дело невозможно осуществить втайне, избежав подозрений и намеков, хотя число участников заговора обычно оказывается очень небольшим; и тем не менее неизбежно наступает момент, когда нужно отдавать непосредственный приказ, раскрывая таким образом суть всего задуманного.
Д’Эльбен, вопреки своему обыкновению, в течение нескольких дней неотлучно находился в Лувре со своими сторонниками; отряд, охранявший Королеву, был возвращен в Лувр из Перонна, где находился до этого; Королева заставила принести себе новую клятву в верности господ де Креки, де Бассомпьера, де Сен-Жерана, де Ла Кюре и других
139
«Семнадцатью сеньорами» называли несколько дворян, задававших тон и определявших направление моды при дворе. В их число входил и Анри дю Плесси де Ришельё, старший брат Армана де Ришельё.
Герцог Майеннский отправился к г-ну де Буйону, несколькими днями раньше запершемуся в своем собственном доме то ли по причине недомогания, то ли оттого, что чувствовал себя там более уверенно; они решили, что герцог Майеннский должен просить Господина Принца не являться на завтрашнее заседание Совета.
Однако его просьба оказалась напрасной, поскольку Господину Принцу казалось, что ни один человек не рискнет предпринять против него что-либо; он был уверен также, что если и случится что-нибудь, то это будет заговор, направленный скорее против г-на де Буйона, нежели против него самого.
Когда наступила ночь, господа де Темин, Манго и Барбен собрались у Королевы, чтобы обсудить планы и в последний раз попытаться помешать ей отложить задуманное; они убеждали ее, что, промедлив, они рискуют обнаружить свои замыслы и что они уже упустили подходящий случай, ибо все принцы, за исключением г-на де Буйона, утром прибыли в Лувр.
Барбен также объявил Королеве, что она не должна ничему удивляться и не должна готовиться к худшему; он не верил, что Париж восстанет ради Господина Принца; г-н Мирон, купеческий голова и офицер, возглавлявший охрану, сообщил ему о настроениях городских старшин; большинства из них не следовало опасаться.
Тем не менее все было возможно, и Королеве нужно было решить, что для нее лучше: отказаться от заговора и предоставить событиям развиваться по опасному для Короля сценарию или арестовать Господина Принца, который не сможет оказать ей сопротивления, и увезти его из Парижа, часть населения которого, вероятно, будет охвачена волнением. Королева выбрала второе, и исполнение приказа было назначено на следующий день.
Господин Принц явился в Лувр очень рано и пришел на заседание Совета, проходившее за три часа до совещания, которое будет описано далее; узнав, что Барбен уже долгое время находится в Лувре, Господин Принц позвал Фейдо, сказал ему, что Барбен приехал туда в столь ранний час неспроста, и приказал разузнать, где именно он находится. Барбен попросил, чтобы его оставили в покое, поскольку он крайне огорчен состоянием супруги маршала, находящейся при смерти; и это развеяло подозрения Господина Принца.
Их Величества послали за г-ном де Креки, командиром полка гвардейцев, и г-ном де Бассомпьером, который был генерал-полковником отряда швейцарцев Ее Величества.
Королева предупредила их о замысле, созревшем у Короля и у нее: они должны были занять позиции у ворот Лувра, приведя своих солдат в боевую готовность, чтобы воспрепятствовать любым беспорядкам и арестовать Господина Принца, если бы тот, волею случая, собрался оставить Лувр; они высказали все свои возражения, пытаясь помешать Королеве осуществить ее план, преувеличивали трудности, которые могли бы иметь место, а затем потребовали грамоты, скрепленные большой печатью, предписывающие выполнить сей приказ.