Мемуары сталкера
Шрифт:
Полковник отрицательно покачал головой.
– Уже поздно, Хакер. Мы сейчас проплываем в трёх-четырёх километрах от установки Кайманова. Ну или как привычней слуху - от Выжигателя.
Через него ни одна радиостанция в Зоне не пробьётся. Мы как вас подобрали, через полчаса связались с ним последний раз, сообщили, что вы живы.
– А он?
– Сказал, чтобы продолжали. Удачи пожелал.
– Не густо, - с грустью ответил я.
– Ладно и на том спасибо. А в чём ваша задача тогда?
– Наша цель достигнуть лабораторного комплекса
Тут я вспомнил о Комбате и его группе наёмников, отправленных прямо на Выжигатель, о дальнейшей судьбе которых никто, кажется, не имел ни малейшего представления. Но вместе с тем не в силах бороться с доводами логики, я задал полковнику вопрос.
– Раз вы не можете связаться с Лысым, значит Выжигатель отключить не удалось?
– Не знаю, Хакер, но выходит так. Не хочу я даже гадать о развязке задания Комбата, спроси, что полегче.
– Понятно. А что мы весь день плывём так медленно?
– Ну ты даёшь, Хакер. На дурака вроде не похож, а простых вещей не понимаешь. Куда нам торопиться? Всё рассчитано! Мы сейчас город проплывать будем, и ночь вокруг, сечёшь? Да и чего шуметь зря, плывём себе тихо, никто о нас ни слуху, ни духу. Ну давай, вопрос последний и закругляемся.
– Максим Андреич, а что плывут одни юнцы-то? Каких покрепче военных сталкеров не нашлось? Таких как эти с Периметра не пускают, не то чтобы в Припять.
– Не хотел я этого вопроса, но раз задал, отвечу, - полковник и правда переменился во взгляде. Я не нарочно заставил говорить его, на видимо не приятную для него тему.
– В Зоне как ты может знаешь, наши крупномасштабную операцию проводят. Я подробностей не знаю, из генералов-то не каждый, а я. Сворачивают все государственные экспедиции, все исследования.
– Да, и Сахарова с Янтаря тоже эвакуировали, -вставил я между слов.
– Теперь как я понимаю, искать в Зоне нашим больше нечего. Теперь внутри, останетесь только вы - сталкеры. Никаких официальных лиц внутри больше почти не осталось. Если кто-то уходить не хочет, отбирают все пропуска, документы, в Зоне оставляют только, так называемых "не отмеченных лиц". Через какое-то время её закроют. Все связи с внешним миром оборвут, даже торгаши по этому поводу сильно забеспокоились. Представляешь, торгаши! А чем это пахнет, если даже эти спекулянты, начинают думать откуда им тушёнку с патронами, да снаряжением сталкерам брать? Значит Зону решили на карантин закрыть, изолировать полностью. Выгребли что могли, да и накрыли колпаком, кретины.
– Вот значит как, - слова полковника произвели на меня впечатление. О таких подробностях я и не догадывался. Да что уж там, даже сталкеры таких баек
– Мы теперь можно сказать здесь - дезертиры. Я может и не полковник уже, а на берегу меня трибунал ждёт. Ребята эти, все кто за мной пошёл. Не знаю, может приключений от Зоны ждут, или деньги голову вскружили, работаем за деньги Лысого, всё что здесь видишь, вплоть до транспортного средства всё он купил.
– Да уж, теперь понятно.
– Одно могу сказать точно: ради чего бы они сюда ни пошли, это люди верные, на них можно положиться, - полковник тяжело вздохнул.
– Ладно, тушим огонь. Скоро, уже мимо Припяти плыть будем, вон уже дома почти видать, - полковник затоптал пламя. Глаза начали привыкать к темноте.
– Максим Андреич, ради чего бы они не пошли, в Зоне получат сполна.
– Это верно, один уже понаполучал от вашей Зоны, лежит весь перебинтованный.
– А что поделаешь, я тоже не думал, что контролёру попадусь.
Мы поднялись, и полковник объяснил мне суть моего дежурства. Максим Андреевич, оставался следить за происходящим на носу баржи, а я должен был ходить вокруг всей палубы, смотреть не уснули ли Маузер с Сергеем. Через каждые три круга, надо было сначала спуститься в трюм: заглянуть в машинный зал, хорошо мой топот не мешал ничьему сну, а потом я должен был подняться в рубку, проведать нашего капитана самоходной баржи и в конце обхода доложить обо всём полковнику. И так по новой, раз за разом.
Ночь была прекрасной. Я даже позабыл свою нелюбовь, даже можно сказать ненависть и обиду к Зоне, или всё же только к её природе. Было уже около трёх часов. Самая, самая темень, в этих местах. Будь я на берегу, где-нибудь в Тёмной Долине или на том же Янтаре, я бы побоялся носу высунуть из убежища. В Зоне всегда кипела жизнь, которая неминуемо приводила к смерти. Днём сталкеры убивают мутантов, ночью роли меняются. И так постоянно, каждую минуту кто-то погибает от руки более сильного или хитрого, опытного или удачливого. Чем больше у тебя навыков, тем в Зоне лучше. Она любит менять правила, поэтому нужно быть готовым.
Мы проплывали мимо мёртвого города. Припять - как много в этом слове. Море судеб, ставшее горой трупов. Все, кто попал за Выжигатель, там и остались. Город мелькал между наваренными к бортам металлическими пластинами. По рассказам Максима Андреевича, были сделаны эти пластины в НИИ ЧАЗ при тщательном контроле Стрелка. В металл добавляли кусочки артефакта пружина. Металл стал более прочным, упругим и приобрёл аномальные свойства: на металле даже после выстрелов из гаусс-пушки хоть и оставались глубокие вмятины, но он удар выдерживал. Будто это был не металл, а пластилин супер-повышенной тягучести. Находясь за такой бронёй, холодный взгляд пустых чёрных, бесконечно глубоких, оконных рам домов мёртвого города, пристально следящего за путниками, не пугал. Но он завораживал. Несколько туч загородили свет луны, который должен был доставать до зданий, и дома оставались подгруженными в тень.