Мемуары торрека

Пир Томас

Я в ужасе осознал, что вели себя так не только обитатели крепости. Обозники, что пришли сюда вместе со мной, выглядели не лучше. Было жутко. Такой массовой истерии я не мог себе даже представить.

Я не знаю, сколько времени продолжалось это безумие. С каждой секундой я всё больше боялся, всё больше сожалел, что так поступил с этими людьми. Мне не давала покоя мысль, что они все сойдут с ума. Что люди превратятся в бездумные овощи, или ещё что похуже. Но всё оказалось не так страшно, как выглядело. Дождь прошёл, а вместе с ним прошло помешательство. Стражники прекратили вести себя как безумцы и смотрели на меня вполне осмысленными,

хотя и бесконечно напуганными и в то же время восторженными глазами.

— Что прикажете, сир? — нарушил неловкую тишину Борис.

— Керит верит в своих детей. Кроны сегодня благоволят этим смертным. Но благоволят ли они Кронам — вот в чём вопрос?

— Готовы ли вы примкнуть к свите торрека?

— Да-а! — раздался нестройный гул во дворе.

— Тогда приклоните колени и повторяйте за мной.

И снова слова клятвы разнеслись по двору точно также, как мы уже видели:

— Кхм… знаешь, в третий раз это выглядит не так уж и круто, — прошептал Кос, притаившийся у меня за спиной.

— Ну не скажи. Посмотри в их глаза — настоящие фанатики. Час назад такими стражники не были.

— И то так. Ну, что, поздравляю. У нас получилось.

— Спасибо. Теперь бы не облажаться.

— Не переживай, всё будет в порядке. Кстати, что с этими теперь делать будем? — тихо проговорил здоровяк, указывая на двух толстяков, которые неистово повторяли за Борисом слова присяги.

— Морди Клота просто разжалуем. Будет у нас на подхвате. Всё-таки человек он образованный, а остальные даже читать не умеют. А вот жрец?.. кхм… слушай, Кос. Ты ведь у нас качок, верно? Половину жизни в спортивном зале провёл.

— Ну… я бы сказал, большую часть жизни, а не половину. А что?

— Сможешь толстяка привести в форму? Чтобы он исхудал. Сильно исхудал.

Кос окинул жреца презрительным взглядом, немного поморщился, а затем, сплюнув себе под ноги, тихо продолжил:

— В принципе, да. Но будет сложно. А зачем тебе это?

— Да есть у меня на него планы. Думаю, он сам того не желая, поможет нам укрепиться в этом мире.

— Знаешь, меня всегда удивляло, как ты умудряешься заглядывать так далеко. Тем более в такие минуты. Хорошо, через несколько месяцев будет словно тростинка. Хотя нет, скорее через год. Слишком тяжёлый случай.

— Да я тебя не тороплю. Просто сделай, а там уже будем решать.

Тем временем Борис закончил с присягой, и все стражники дожидались моего слова. Пора было подвести пафосную черту устроенного нами спектакля:

— Поздравляю вас, братья. Сегодня вы все родились заново. Сегодня ваш истинный день рождения. Сегодня вы стали частью свиты торрека. Несите с честью это высокое звание. Добро пожаловать в наше новое братство. Добро пожаловать в нашу семью.

Дальше Борис всё же связался с Тимом и Шевой и небосвод осветили две красных кометы. Люди затаили дыхание, глядя на последнее знамение Кронов.

— Керит вас принял. Кроны приветствуют вас в новом мире, — закричал во весь голос Борис.

— Да! Ххорра, торрек! Ххорра, ххорра, ххорра! Да здравствует новый мир! Да здравствует новый день! Ххорра!

Это была очень холодная и тёмная ночь. Но, несмотря на погоду, я взмок тогда не на шутку. Вот она — сила слова. Переоценить её невозможно. Все арканы захлопнулись. Добыче теперь не уйти. Это было очень легко и от того слишком опасно. Но кто не рискует, как говорится, тот в новом мире не выживает.

Эпилог

Время

близилось к полудню. Солнце тянулось к зениту, проникало жаркими косыми лучами сквозь большое кухонное окно, калило полированный стол и обжигало неприкрытые руки. Мира стояла у окна и грустно смотрела на пирс, на плавучий помост с уютной беседкой и двуместную лодку, которой так и не посчастливилось прокатить новых жильцов.

Рядом вскипел чайник, засвистел, забурлил и выбросил через носик струйку мокрого пара. Мира встрепенулась, сняла чайник с плиты и переставила его на стол. Потом открыла дверцу навесного кухонного шкафа, достала две чашки и два пакетика крепкого кофе. Оглянулась назад. Доктор Алан так и сидел за лабораторным столом, будто вкопанный, в той же позе, в которой Мира его оставила несколько минут назад. Профессор склонился над книгой и отвлечь его от работы не могла даже буря.

— Чурбан неотёсанный, — нахмурив брови, прошептала аспирантка и повернулась обратно к столу. Потом снова обернулась к шкафу и уставилась в зеркальную дверь. — Ну и что тебе не так?.. — Прыснула она, разглядывая своё отражение. Раньше Мира не без оснований считала себя девушкой довольно красивой. Привлекательной — так уж точно. А теперь…

Мира провела рукой по угольным волосам, пригладила пышную прядь. Сняла очки, разглядела точёное лицо. Взгляд коснулся больших карих глаз, изогнутых, аккуратных бровей, чувственных губ. На фигуру тоже жаловаться было грешно. Грудь у Миры была хоть и не номером три, но два с плюсом уж точно. Плоский живот и стройные ноги ей давались непросто, но бесконечные диеты и спортивные залы работали как положено, превращая робкую отличницу едва ли не в модель. Где бы Мира не находилась, где бы не проходила — всегда ловила на себе жадные мужские взгляды, но как же привлечь мужчину, который приглянулся ей самой?

Профессор и его ассистентка провели под одной крышей почти неделю. За это время Алан на Миру и не взглянул ни разу, не то чтобы как-то за ней приударить. Он вёл себя с ней очень уважительно, очень мило… и очень робко. Вот уж не этого Мира ждала. И флиртовала, и сигналы давала — всё без толку. Профессор был, точно крепость.

«Дурацкая книга» — снова скривилась Мира, скользнув взглядом по фолианту, что забрал себе всё внимание шефа. Первые восторги давно прошли, сменяясь тоской и рутинной. Мире почти всё время приходилось скучать. Языка пришельцев аспирантка не знала, потому вся нагрузка упала на Алана. Она же здесь была скорее прислугой… Ну, не то, чтобы доктор просил ассистентку о чём-то таком, но раз уж так вышло, должен же был кто-то следить за едой и варить ему кофе? Только по вечерам ей приходилось перепечатывать перевод из блокнота профессора, но эта работёнка и часа не занимала.

Мира тяжело вздохнула, сделала два кофе и вернулась за стол к профессору. Он на мгновение отвлёкся от фолианта, поворачиваясь к девушке лицом. Высокий лоб покрыли лёгкие морщинки, когда брови Алана удивлённо приподнялись. Голубые глаза блеснули, Алан, как и всегда, кивнул и мило улыбнулся, принимая из рук помощницы горячую чашку.

— Спасибо, ты будто мысли читаешь.

— Ну, должен ведь и от меня быть какой-нибудь толк.

Алан не заметил ни намёка, ни тона. Мире даже на мгновение показалось, что он её даже не услышал. Профессор снял очки и положил их на стол. Тут же прикрыл красные глаза и стал потирать их ладонью. Вид у него был не столько уставший, сколько встревоженный.