Мемуары. События и люди 1878-1918
Шрифт:
После принятия принцем предложения держав я принял его на аудиенции в присутствии канцлера. Определенная нерешительность, сквозившая в поведении принца, смотревшего на предстоящую ему задачу без всякого энтузиазма, подкрепила меня и канцлера в желании еще раз убедительно отсоветовать молодому кандидату вступить на вновь изобретенный албанский трон.
Но все было напрасно. Честолюбивая, мистически настроенная супруга принца видела в албанском троне осуществление своих желаний. А ведь «чего хочет женщина, того хочет Бог». Кармен Сильва также немало способствовала приему принцем албанской короны. Ею даже была опубликована по этому поводу статья в прессе, начинавшаяся словами: «Сказочная страна хочет иметь своего государя».
Таким
Наибольшая опасность для нового государя и его системы таилась в личности Эссад-паши, ненадежного интригана и корыстолюбивого ландскнехта, который сам домогался положения владетельного князя и располагал известной силой в виде своих вооруженных приверженцев. С самого начала он стал противником нового государя и тайно конспирировал с Италией. Было бы вполне естественно и целесообразно, если бы новый государь окружил себя знакомыми, преданными ему людьми из Германии. Но этого не произошло. Один англичанин и один итальянец были приставлены к его персоне в качестве «секретарей». Они действовали в ущерб его интересам, давая ему плохие советы и интригуя против него.
Во время приготовлений принца к вступлению на албанский престол появилась превосходно написанная брошюра австрийского офицера Генерального штаба о его путешествии по Албании. Живо и картинно рисовал офицер страну с ее географическими и климатическими условиями, население и его нравы, отмечая большую бедность и отсталость страны. Он указывал на то, что будущий государь ни в коем случае не может оставаться жить на берегу, а должен разъезжать по стране и показываться населению. При примитивных путях сообщения государю этой страны необходимо, оставаясь целые дни на коне, разъезжать верхом по стране с пресловутым «мешком цехинов», знакомым по всем восточным легендам и сказаниям, чтобы повсюду, где он находится, золотым дождем всех располагать к себе. Из всего населения страны он должен всеми способами особенно крепко связаться с некоторыми племенами, чтобы в его распоряжении была вооруженная сила, на которую он мог бы опереться. Только тогда он сможет диктовать свою волю и бороться с противниками, которые захотели бы восстать против него. При совершенном отсутствии армии в европейском смысле этого слова, писал автор брошюры, такая тактика была бы единственно целесообразной.
На первое время князь, как видно, должен был вести жизнь кочевника и кавалериста, образовав для этой цели походный лагерь из шатров со всеми необходимыми принадлежностями и лошадьми. Подходящих для этого людей можно было найти в достаточном количестве в находившемся раньше под командой принца эскадроне 3-го гвардейского уланского полка, ибо многие из улан этого полка, очень привязанные к принцу, выразили готовность сопровождать его в Албанию в качестве добровольцев. Они, несомненно, сослужили бы ему лучшую службу и принесли бы ему больше пользы, чем враждебные стране приготовления к захвату власти.
Я посоветовал моему кузену самым тщательным образом проштудировать брошюру австрийского офицера и последовать ее указаниям, особенно в отношении выбора резиденции, которая должна быть расположена по возможности дальше от места стоянки военных судов великих держав, чтобы албанский король не оказался под их гнетом и не возбудил у албанцев подозрения, будто он нуждается в защите иностранных держав против своих подданных. Читал ли Вид брошюру? Во всяком случае все его дальнейшее
Королевская чета уехала в Албанию, и очень скоро произошло то, что я предвидел. Согласно сообщениям о прибытии государя в Албанию, королева, будучи сама немкой, обратилась с балкона к собравшимся албанцам с приветствием по-французски, так как по-немецки албанцы, видите ли, не понимают. «Двор» остался в Дураццо под защитой пушек с иностранных судов. Король не разъезжал верхом по стране, не разбрасывал с балкона цехинов даже в день своего прибытия в Албанию, не отстранил своевременно Эссада. В результате все приключение с албанским престолом закончилось так, как можно было ожидать.
Я несколько дольше остановился на описании моего поведения в процессе избрания албанского короля потому, что в связи с этим событием про меня с разных сторон распространялись ложные слухи, приписывающие мне в этом деле мотивы, от которых я был очень далек. И в данном случае я ответил на обращенный ко мне запрос лишь честным советом, продиктованным мне здравым смыслом.
Еще 1912 год ознаменовался для меня свиданием с русским царем в Балтийском порту, куда я, по приглашению Николая II, поехал на своей яхте. Обе наши яхты бросили якорь друг около друга, так что сообщение между ними было очень легкое. Царь, его дети и все его приближенные состязались в проявлениях любезности и гостеприимства по отношению ко мне. Мы вместе осматривали русские и немецкие суда и обедали то у царя, то у меня. Одно утро мы провели на берегу Балтийского порта. На лугу выстроился 85-й Выборгский пехотный полк, шефом которого я был; полк был выстроен для парада. Затем были продемонстрированы батальонные упражнения, прошедшие так же хорошо, как и прохождение полка церемониальным маршем в конце. Полк, состоявший из 4 батальонов, производил превосходное впечатление. Он был в походном обмундировании; на солдатах были коричнево-серые рубашки и фуражки, причем последние были у всех молодцевато сдвинуты набок, что придавало загорелым воинственным лицам здоровых молодых солдат отважное выражение, которое должно было радовать каждый солдатский глаз. •
Несмотря на оказанный мне прекрасный и необыкновенно любезный прием, мне, однако, не было сделано ни малейшего намека о заключенном незадолго до того балканском союзе. Это было мое последнее посещение России перед началом войны.
VI
Не хочу скрывать, что сотрудничество со мной его превосходительства фон Стефана и общение с ним доставляли мне особую радость. Это был человек старой школы, очень хорошо ужившийся со мной. Поэтому все мои мысли и побуждения всегда находили у него живой отклик, и он проводил их в жизнь с той силой, которая характеризовала его убежденность в правильности того, что он делал. Человек железной энергии, неутомимой работоспособности, полный к тому же здорового юмора, наделенный зорким глазом в отношении оценки новых возможностей, очень сведущий в области политики и техники, он был как бы создан для творческого сотрудничества со мной. Я питал к нему безграничное доверие, которого он никогда не обманул. Я многому научился при общении с этим инициативным умным советником.
Почтовое дело достигло при нем небывалой высоты и вызвало изумление всего мира. Великое изобретение последнего столетия телефон было в широких масштабах использовано и приспособлено к обслуживанию и облегчению взаимных сношений. В области строительного дела Стефан также сделал решительный шаг вперед, встретив мое одобрение и поддержку.
Все большие государственные сооружения подлежали санкции Академии строительного дела, которая контролировала всякое строительство и являлась тогда медленно работающим, тормозящим любое дело отсталым учреждением. Я сам на личном опыте имел случай познакомиться с ним.