Мемуары
Шрифт:
Чтобы не возбудить подозрений, мы нарочно прошли еще примерно шесть миль вверх по реке. Ночью, посадив на мелкие суда и лодки наших славных легионеров, а также кавалеристов с немногими лошадьми, мы поплыли к нашей цели.
У устья этой реки жила постоянно одна семья, и нам было известно, что там находятся несколько торговых барок и военный брандер. Мы намеревались внезапно захватить их, и это нам удалось.
Операция оказалась для нас успешной, мы захватили всех врасплох, вплоть до коменданта Гуалегуайчу, которого застали спящим в постели у себя дома. Этим военным комендантом селения был полковник Виллагра. Все представители власти и национальные гвардейцы оказались в наших руках.
Наши
Уходя, мы освободили всех пленных; жестокие палачи Росаса, окажись победа на их стороне, не стали бы подражать этому великодушному поведению.
Неприятельский кавалерийский отряд, входивший в состав гарнизона, но отсутствовавший во время нашего нападения, возвращался в занятый нами Гуалегуайчу. Когда наши часовые дали знать о его приближении, я выслал вперед несколько хорошо экипированных всадников на лучших лошадях. В завязавшейся стычке наши кавалеристы обратили неприятеля в бегство. Этот небольшой успех сильно поднял дух наших людей и пробудил в них жажду к приключениям, тем более что они отважно сражались у всех на глазах. В бою один наш человек был тяжело ранен.
У места впадения Гуалегуайчу в Уругвай был полуостров, на котором проживала уже упомянутая семья. Этот полуостров сослужил нам прекрасную службу, позволив без всяких помех провести операцию, ибо в этих краях с воинственным населением местные жители очень быстро соединяются в кавалерийские отряды, действующие с удивительной подвижностью и отвагой.
Наши пехотинцы сели на мелкие суда, которые доставили их в это место. Кавалеристы двигались на отличных конях, захваченных у неприятеля, ведя за собой много других лошадей. Итак, наши силы соединились здесь.
Погрузка лошадей на суда и их выгрузка не были для нас чем-то новым, и в течение немногих дней все лошади были перевезены с материка частью на остров Бискаино, частью на другие острова в верховьях реки для того, чтобы их можно было использовать в последующих операциях.
Наши силы продвинулись дальше в глубь страны, вплоть до Пайсанду. За время этого похода не случилось почти ничего, заслуживающего упоминания. В Пайсанду находился весьма значительный гарнизон. Противник соорудил несколько батарей и в ряде мест фарватера затопил барки, чтобы преградить путь нашим судам. Однако все препятствия были преодолены, а в результате ожесточенного огня, открытого с вражеских батарей, в наши суда попало лишь несколько ядер и кое-кто был ранен.
Я хочу упомянуть о двух офицерах — французе и англичанине, которые, командуя двумя небольшими военными судами, плававшими под их национальными флагами, сопровождали нас в течение почти всей экспедиции и оказали мне очень большую поддержку, хотя имели инструкцию не принимать участия в боях. Имя английского лейтенанта, недолго остававшегося с нами, было Денч, а французской шхуной «Эклэр» командовал Ипполит Морье. С этим заслуженным офицером, находившимся вместе с нами на протяжении всей кампании, у меня установились самые дружеские отношения.
Мы прибыли в Эрвидеро, прекраснейшее селение, которое, однако, в ту пору было всеми покинуто и пустынно. Здесь оставалось еще множество скота, очень пригодившегося нам в течение всего того времени, которое мы пробыли там.
Просторный дом с azotea, т. е. с плоской крышей, возвышался на вершине, господствовавшей на левом берегу реки, а рядом находилось множество ранчо (бараков с соломенными крышами), свидетельствовавшими о том, что в более спокойные времена хозяевам прекрасной эстансии принадлежала масса рабов.
Вокруг домов в поисках бежавших обитателей бродили ganados manso [133] и majada [134] , которые достигали сорока тысяч голов. Эти нестриженные овцы волочили шерсть по земле, и когда они двигались по холмам, создавалось впечатление волнующегося моря. В неменьшем количестве был здесь, конечно, и рогатый скот, в том числе ganado chucro или alzado [135] . Добавьте к этому несметное число кобыл и жеребят, преимущественно диких, а также множество ослов, свиней, газелей и других четвероногих, и вы получите представление об этих громадных земельных владениях, называемых эстансиями, где могли бы жить в полном довольстве много семей и где не было ни единой души. Таковы были последствия междоусобных войн, на которые была обречена эта прекраснейшая и несчастная страна.
133
Ganados manso — Одомашненный рогатый скот.
134
Majada — отары овец.
135
Ganado chucro или alzado — дикие животные.
Эрвидеро в мирное время представляло собой saladero, т. е. хозяйство, где солили мясо, отправляя ежедневно на убой сотни животных. И не были ли страдания, обрушившиеся на местных жителей, расплатой за мучения, которым подвергались другие виды живых существ?
Я знаю, что смерть есть просто форма преобразования материи, к которой следует относиться спокойно, даже свыкнуться с ней. Но муки, которыми сопровождается переход из одного состояния в другое! Если природа может мстить, ее месть должна быть обращена на тех, кто прибегает к кострам, пыткам и иным средствам, причиняющим страдания любому живому существу!
Здесь имелись также строения, предназначенные для самых различных нужд этого громадного предприятия, так что оно походило скорее на деревню с феодальным замком, чем на частное сельское владение.
В Эрвидеро экспедиция задержалась. Мы разместились в домах и возвели некоторые временные укрепления. Из-за того, что река здесь была мелководной, крупные суда не могли плыть дальше.
Анцани с Итальянским легионом, т. е. примерно с двумястами человек пехоты, разместился на эстансии, сделав указанные военные приготовления. Эти меры предосторожности оказались как нельзя более кстати и помогли отбить неожиданную атаку, предпринятую объединенными силами врагов провинции Энтре-Риос под командованием генерала Гарсона и Восточного государства под командованием полковника Лаваллеха. Нападение неприятеля произошло в то время, когда меня не было в Гервидеро, и сначала я расскажу о том, чем был вызван мой отъезд.