Мемуары
Шрифт:
И только по этой причине к королю Эдуарду Английскому, правившему в то время, был послан протонотарий Гийом де Клюни, умерший впоследствии в сане епископа Пуатье. Прежде монсеньор де Шароле был настроен враждебно к этому королю и поддерживал дом Ланкастеров, с которым его связывало родство по линии матери [34] . Де Клюни должен был начать переговоры о браке графа с сестрой английского короля Маргаритой, однако не доводить дела до конца, а, памятуя о том, что король явно заинтересован в этом браке, лишь заручиться его обязательством ничего не предпринимать против графа, а в случае необходимости оказывать ему поддержку. И хотя граф и в мыслях не держал заключить этот брачный договор, всем сердцем ненавидя дом Йорков, события тем не менее обернулись так, что через несколько лет договор был все же заключен и, более того, граф получил орден Подвязки и носил его всю жизнь [35] .
34
Бабкой Карла по матери была дочь герцога Ланкастерского Джона Гонта, третьего сына английского короля Эдуарда III и родоначальника дома Ланкастеров.
35
Карл Смелый женился на Маргарите Йоркской в 1468 г. Это был его третий брак. Английский орден Подвязки он получил в 1469 г. Говоря об ордене Подвязки и бургундском ордене Золотого Руна,
Дела, подобные тем, о которых я только что рассказал, очень часто случаются в этом мире, особенно среди могущественных государей, которые куда более подозрительны, чем прочие люди, по причине сомнений и недоверия, внушаемых им обычно без всякой нужды их льстивыми приближенными.
Глава VI
Итак, в соответствии с принятым решением все сеньоры оставили Этамп, проведя в нем несколько дней, и направились в Сен-Матюрен де Ларшан и в Мореан-Гастинуа. В этих двух городах остановились монсеньор Карл Французский и бретонцы, а граф Шароле расположился на обширных лугах по берегу Сены. Он распорядился, чтобы все раздобыли колья, чтобы привязывать лошадей, и приказал доставить на повозках семь или восемь лодок, а также несколько разобранных бочек – он намеревался возвести мост через Сену, так как иной переправы не было. Его сопровождал монсеньор де Дюнуа, который из-за подагры не мог ехать верхом и передвигался на носилках, а сзади носили его штандарт. Когда они подошли к реке, то велели спустить на воду доставленные лодки и переправились с лучниками на небольшой островок посреди реки. Оттуда лучники обстреляли группу кавалеристов маршала Жоакена и Салазара, пытавшихся помешать им переправиться на их берег. Позиция этих последних на высоком берегу среди виноградников была очень неудачной. К тому же у бургундцев была сильная артиллерия, коей командовал очень искусный канонир мэтр Жиро, служивший ранее королю и взятый в плен в битве при Монлери. В конце концов королевские кавалеристы были вынуждены очистить место для переправы и вернуться в Париж. В этот вечер мост был доведен до острова и граф Шароле велел там сразу же раскинуть большой шатер, где и провел ночь вместе с 50 своими кавалеристами.
На заре собралось много бочаров, которые принялись изготовлять бочки из подвезенного материала. До полудня мост был перекинут на другой берег реки, туда немедля перешел граф Шароле и распорядился поставить там шатры, которых у него было множество. Затем он приказал переправиться по мосту всему своему войску и артиллерии; они расположились на пологой части берега, так что идущим сзади любо было смотреть на них. В тот день успели переправиться только люди графа, а на следующий, рано утром, переправились со всеми своими воинами герцоги Бретонский и Беррийский, которые сочли прекрасным мост, возведенный столь быстро. Они прошли немного дальше и тоже раскинули лагерь.
Едва стемнело, как мы увидели вдали чуть заметные огни. Кое-кто предположил, что это королевская армия, но еще до полуночи мы получили известие, что это герцог Жан Калабрийский, единственный сын короля Рене Сицилийского [36] , и с ним 800 кавалеристов из герцогства и графства Бургундского в сопровождении большого числа конных воинов и немногочисленной пехоты. Я не встречал лучшего и более искушенного в военном деле войска, чем войско этого герцога, хотя оно и было невелико. У его служило примерно 120 закованных в латы итальянских и других кавалеристов, которые участвовали с ним в боевых действиях в Италии. Среди них были Джакомо Галеотто, граф Кампобассо, сеньор де Бодрикур, в настоящее время губернатор Бургундии, и другие – все очень опытные военные. Учитывая их малое число, можно сказать, что они составили поистине цвет нашей армии. Герцог привел также 400 конных арбалетчиков, которых ему предоставил пфальцграф, – они выглядели истинными вояками – и 500 швейцарских пехотинцев; последние впервые появились в нашем королевстве, проложив путь другим, которых стали впоследствии призывать, так как они, где бы ни воевали, всюду проявляли большую храбрость.
36
Король Рене Сицилийский и его сын Жан Калабрийский были представителями так называемой второй Анжуйской династии, ведшей свое происхождение от Людовика I Анжуйского (ум. в 1384 г.), сына короля Иоанна Доброго. Представители этой династии, начиная с Людовика I, на протяжении более полувека вели борьбу за Неаполитанское королевство, где правила первая Анжуйская династия. Основателем последней был Карл Анжуйский (1226-1283), брат французского короля Людовика IX Святого (1215-1270). При поддержке римского престола Карл Анжуйский в 1266 г. захватил Сицилию и Южную Италию, разгромив наследников Фридриха II Гогенштауфена. Но В 1282 Г. анжуйцы были изгнаны из Сицилии в результате восстания, получившего название Сицилийской вечерни, и власть на острове перешла к Арагонскому королевскому дому. За наследниками Карла осталось лишь Неаполитанское королевство. В 1381 г., пользуясь внутриполитической смутой в королевстве, в борьбу за неаполитанский престол включился Людовик I Анжуйский, усыновленный неаполитанской королевой Джованной I (ум. в 1382 г.). Но ни ему, ни его наследникам закрепиться на этом престоле не удалось. Анжуйцы, представители как первой, так и второй династии, были к 1444 г. вытеснены из Южной Италии арагонским королем Альфонсом V Великодушным (ум. в 1438 г.), владевшим уже Сицилией, Корсикой и Сардинией. Рене, герцог Анжуйский и граф Прованский, был последним неаполитанским королем (или королем Обеих Сицилий, откуда и титул короля Сицилийского) и после своего изгнания из Италии продолжал носить королевский титул, который оставался чисто номинальным. Его сын Жан Калабрийский долгое время вел войны в Италии за возвращение отцовского наследства, но безуспешно (подробнее об этом см.: Макьявелли Н. История Флоренции. Л., 1973). Права Анжуйского дома на неаполитанскую корону, перешедшие позднее к Людовику XI и его наследникам, послужили предлогом для похода французского короля Карла VIII в Южную Италию, о чем Коммин пишет в двух последних книгах своих «Мемуаров».
Это войско подошло к нам утром и в течение того же дня переправилось по нашему мосту. По нему, можно сказать, прошла вся военная мощь французского королевства, не считая сил короля. И уверяю вас, что эту мощь представляло огромное и прекрасное воинство, насчитывавшее большое число благородных и опытных людей. Но хотелось бы их видеть друзьями и сторонниками королевской власти, к которой им следовало бы относиться с должным почтением, а не ее врагами, постоянно опасающимися короля.
Во главе бургундцев в армии герцога Калабрийского стоял маршал Бургундии монсеньор де Нефшатель, а под его началом были его браг сеньор де Монтегю, маркиз де Ротлен и много рыцарей и оруженосцев, часть которых участвовала в экспедиции в Бурбонне, о чем я выше говорил. Они примкнули к герцогу Калабрийскому, чтобы обеспечить безопасность в пути и потому, что герцог был владетельной особой и самым крупным военным предводителем в своем войске. Между ним и графом Шароле установились самые дружеские отношения.
Когда собралась вся эта армия, численность которой, по-моему, определяли в 100 тысяч всадников или около того [37] , сеньоры постановили двинуться на Париж и для этого объединили все свои авангарды. Бургундский повел граф Сен-Поль, а авангард герцогов Беррийского и Бретонского – Оде д’Эди, ставший позднее графом Комменжа, и маршал де Лоеак. За ними тронулась в путь остальная армия, при которой находились все государи. Граф Шароле и герцог Калабрийский
37
Коммин преувеличивает численность армии примерно вдвое.
Когда армия дошла до Шарантонского моста, расположенного в двух малых лье [38] от Парижа, она быстро отбила его у засевшего там небольшого отряда вольных лучников и переправилась по нему через Сену. Граф Шароле разбил лагерь вдоль реки, окружив повозками и артиллерией обширное пространство между мостом и своим Конфланским дворцом, находившимся невдалеке. Вместе с ним остановился и герцог Калабрийский, а герцоги Беррийский и Бретонский со своими людьми разместились в Сен-Мор-де-Фоссе. Все же остальные отправились в Сен-Дени, от которого до Парижа было тоже два лье. Здесь армия простояла одиннадцать недель, и за это время произошли события, о которых я далее расскажу.
38
Во времена Коммина 1 лье равнялось примерно 4,5 км. Малое лье – около 2 км.
Уже на следующий день начались стычки, доходившие до ворот Парижа, где засели монсеньор де Нантуйе, королевский главный майордом, державшийся доблестно, и маршал Жоакен. Народ в городе был перепуган, но кое-кто из других сословий рад был бы видеть сеньоров в городе, полагая, что те действуют на благо и пользу королевства. Были и такие люди среди подданных сеньоров, которые, приняв их сторону, надеялись таким образом добиться высоких постов и должностей, которых в этом городе жаждут сильнее, чем в любом другом. Ведь те, кто их занимают, выжимают из них все, что можно, а не то, что им положено. Должности бывают без жалованья, и они продаются за 800 экю, а бывают с незначительным жалованьем, и они продаются за сумму, превышающую общее жалованье за 15 лет, но те, кто приобретают их, редко остаются в накладе. Парламент [39] поддерживает такой порядок вещей, и не без причины – ведь в нем заинтересованы все советники парламента, среди которых достаточно добрых и почтенных лиц, но немало и дурных. То же самое можно сказать и об остальных сословиях.
39
Парижский парламент был высшим судебным органом, юрисдикция которого распространялась на северные районы королевства, включая сюда и те земли бургундских герцогов, как Фландрия, которые находились под сюзеренитетом короны. Карл Смелый, однако, не признавал полномочий Парижского парламента в своих землях и в противовес ему учредил парламент в Мехелене. Парижский парламент имел также важные политические функции – он регистрировал королевские указы, которые без этого не имели силы, и обладал правом ремонстрации, т. е. опротестования указов. Благодаря этой политической функции и постепенно утверждавшемуся принципу несменяемости должностных лиц (см. выше, примеч. 22), который способствовал развитию практики продажи парламентских должностей, становившихся почти что собственностью их обладателей, парламент вел себя достаточно независимо по отношению к королевской власти и нередко вступал с нею в конфликты. Именно поэтому, как позднее скажет Коммин, Людовик XI хотел «обуздать парламент», ибо «ему многое в нем было не по душе, за что он его и не любил» (см. гл. V шестой книги). Помимо Парижского парламента во Франции в XV в. были созданы особые парламенты для Лангедока, Прованса, Бургундии, Гиени и позднее для Бретани.
Глава VII
Я говорю об этих должностях и постах потому, что ради них люди жаждут перемен, и так обстоит дело не только в наше время.
При короле Карле VI в наше королевство вторглись англичане и началась война, тянувшаяся до Аррасского мира [40] . Переговоры о мире в Аррасе шли в течение двух месяцев, и в них участвовали: со стороны короля – четыре или пять принцев, герцоги, графы, пять или шесть прелатов и десять или двенадцать советников парламента; со стороны герцога Филиппа Бургундского – еще большее число важных персон того же ранга; папу представляли два кардинала, англичан – знатные лица. Герцог Бургундский не хотел нарушать свои обязательства по отношению к англичанам, с которыми был связан договором и взаимными обещаниями, прежде чем отмежеваться от них, и потому английскому королю и его сторонникам были предложены герцогства Нормандия и Гиень, но при условии, что король по примеру своих предшественников принесет за них оммаж французскому королю [41] и вернет все другие земли, захваченные им в нашем королевстве помимо упомянутых герцогств. Но англичане отказались, не пожелав приносить оммаж; и впоследствии за это на них обрушились беды: их перестал поддерживать Бургундский дом, а с потерей такого союзника они утратили силу и стали терпеть поражения.
40
Коммин имеет в виду английское вторжение во Францию в 1415 г. Об Аррасском мире см. выше, примеч. 13.
41
Нормандия вошла в состав английского королевства в 1066 г., когда нормандский герцог Вильгельм Завоеватель захватил Англию и стал королем, а Гиень (Аквитания) – в 1154 г., когда на английский престол взошел Генрих II Плантагенет, женатый на владелице этих земель Альеноре Аквитанской. По Нормандии, Гиени и другим своим владениям во Франции английские короли считались вассалами французской короны и приносили оммаж. Земли эти были почти полностью отторгнуты от Англии французским королем Филиппом II Августом (1180-1223), что и послужило началом того конфликта, который в конце концов вылился в Столетнюю войну.
Правителем Франции от имени английского короля был тогда брат короля Генриха V герцог Бедфорд, женатый на сестре герцога Филиппа Бургундского. Он жил в Париже и даже в худшие времена получал, как регент, 20 тысяч экю в месяц. Но англичане потеряли Париж, а затем мало-помалу и остальную часть королевства. По возвращении в Англию никто из них не пожелал смириться с такой потерей. Однако в самом английском королевстве не было возможности удовлетворить все их претензии, и разгорелась борьба за власть, тянувшаяся долгие годы [42] . Король Генрих VI, увенчанный в Париже короной Англии и Франции, был заключен в Лондонский замок и обвинен в измене и оскорблении величества; там он провел большую часть своей жизни и под конец был убит [43] .
42
Объяснение причины войны Алой и Белой роз в Англии, данное Коммином, весьма характерно для его историко-политических взглядов. Борьбу за «блага и почести сего мира» он считает важнейшим мотивом любых социально-политических движений; эта борьба, по его мнению, предопределена человеческой натурой и потому постоянно сопутствует человеческой истории.
43
Генрих VI в последний раз был свергнут с престола и умер, по официальной версии, «от меланхолии и расстройства» в Тауэре в 1471 г. Есть сведения, что он был убит Ричардом Глостером, будущим королем Ричардом III.