Менеджер по чудесам
Шрифт:
— Так, может быть, это и не она вам написала? — осторожно предположила я.
— Нет, она, — уверенно заявил Вячеслав. — Никто другой не знает, что Вика называет меня коником. Это интимное, домашнее и только между нами. — Мужчина тяжело вздохнул, начав ходить по комнате взад-вперед, но, как ни странно, ничего не задевая. — Она ведь никогда ни в чем меня не упрекала. Два дня назад мы созванивались, Вика вздыхала, что скучает и хочет ко мне. А теперь это…
— Так, может, вам и сейчас стоит ей позвонить, — выдала я новое предложение.
— Пожалуй, вы правы. Наберите ее номер. Сорок, восемьдесят
— Это сотовый? — завершая набор, спросила я на всякий случай.
— Нет, домашний. Сотовый она еще перед поездкой случайно уронила в воду, и мы отдали его в ремонт. Забрать все как-то времени не хватало. Трубку могут снять родственники.
— Кто именно? — уже начав слушать длинные гудки, поинтересовалась я.
— Не знаю. Тетка Наталья, ее дочь Марина. Мужчин у них в доме нет, они женщины одинокие.
— Пока молчат, — заметила я, все еще не добившись ответа от абонента.
— Ну что они так долго? — еще больше занервничал Вячеслав. — Неужели дома никого нет?
— Похоже на то. Возможно, куда-то все трое вышли. Давайте перезвоним попозже.
— Нет, — отчего-то не согласился со мной Вячеслав. И, замерев на месте, тут же добавил: — Мы немедленно едем туда. Я хочу с ней поговорить с глазу на глаз и все выяснить.
— Но как же ра… — видя, что Вячеслав меня совершенно не слушает и уверенно направился к двери, я осеклась и поспешила за ним.
Я понимала, что срываться сейчас с места глупо, тем более что мы даже не были точно уверены, что письмо пришло от жены Конышева. Он-то, конечно, считал, что именно от нее, я же, наслушавшись про всевозможные махинации со связью, думала немного иначе. Вячеслав и слушать меня не желал, твердо заявив:
— Что бы это ни было, теперь я тоже хочу, чтобы моя жена все время находилась рядом, а не где-то там, куда не доходит даже связь. В противном случае я просто не смогу нормально работать.
— Хорошо, давайте пошлем за ней кого-нибудь, — предложила я. — Ее привезут, и вы сможете нормально поговорить. Зачем самому-то туда ехать?
— Я так решил и от своего решения не отступлюсь, — пытаясь руками отыскать на полу ботинки, ответил мне Вячеслав.
— Ну да, как же, — усмехнулась я. — Так, может, вы тогда сами и машину поведете? Я, как ваш телохранитель, просто не имею права никуда вас везти, потому что это очередная уловка.
— Господи, как вы не понимаете — это моя жена! — воскликнул раздраженно Вячеслав. — Моя любимая жена! Единственный близкий человек, который у меня есть. Меня ведь вырастила тетка, мои родители погибли в автокатастрофе. Но и тетка прожила недолго — ее я потерял, когда мне исполнилось девятнадцать. Сейчас у меня никого нет, кроме Вики. Так что даже если это уловка, то я все равно поеду, ведь бандиты уже знают, где она. А может, ее уже похитили.
— Вы бы узнали о том первым. Вас бы стали шантажировать, пугать…
— Женя, вы должны меня к ней отвезти, — продолжал настаивать Конышев, даже не прислушиваясь к моим словам.
— Если вы действительно хотите ехать, то давайте хотя бы попросим у вашего руководства сопровождающих. Так, одна, я вас не повезу.
— Вы боитесь?
— Да. Но только не за себя, а за вас. Вы ведь просто среагировать
— Хорошо, ваша взяла. Звоните Кононову. Только, прошу вас, быстрее.
Глава 3
Через час с небольшим мы с Вячеславом уже прибыли в институт, где выслушали наставления относительно того, что нигде не стоит останавливаться, никого никуда не подбрасывать, и так далее, и тому подобное, словно мы несмышленыши и ничего не понимаем.
Впрочем, Олега Ефимовича можно было понять: он боялся за жизнь ученого и старался всячески оградить его от неприятностей. Единственное, что он и спонсоры могли сделать сейчас, была выдача нам с Конышевым сопроводительной машины и нескольких профессиональных, хорошо проверенных охранников. Подобрать таковых и снабдить нас транспортом велели начальнику службы безопасности Тимошенко Сергею Александровичу.
Вскоре мне представили отобранных ребят. Первый оказался атлетически сложен, хотя весь его вид указывал на то, что парень несколько медлителен и неразговорчив. Внешность молодца индивидуальностью не блистала, зато фамилия и имя запоминались легко — Худаков Николай.
Второй, Панов Андрей, являлся куда более яркой личностью. При своем небольшом росточке весьма мускулистый и накачанный, с живым, каким-то задорным взглядом и копной вьющихся ярко-рыжих волос. Третьего звали Шиханов Александр. Он был самым юным, а потому беззаботным. Я сначала возмутилась, зачем нам дают какого-то зеленого юнца, но когда мне объяснили, что он лучше всех стреляет, остыла, понимая, что его умение может нам здорово пригодиться.
Помимо этой троицы, нам предоставили еще и водителя, хотя я собиралась вести машину самостоятельно. Но Тимошенко заявил:
— Приказ сверху. Вы должны контролировать обстановку, а рулят пусть другие.
Пришлось согласиться. В итоге мое любимое дело перепоручили Учаеву Михаилу — мужчине лет тридцати с небольшим, немного угрюмому, задумчивому и молчаливому. Сперва он мне не очень-то понравился, так как я всегда настороженно отношусь к молчунам. Уж я как никто другой знала, что бояться надо не весельчаков и балагуров, а тихонь, про которых никогда не знаешь, что у них на уме.
Что касается транспорта — а своим автомобилем я рисковать напрочь отказалась, — нам дали две машины: черный «Опель» и такого же цвета «Форд». В последнем предстояло ехать мне и Вячеславу, прочим же оставался «Опель». Еще раз распланировав весь маршрут, обговорив некоторые детали и действия в случае нападения, мы расселись по местам.
Я села рядом с Учаевым, Конышев устроился на заднем сиденье. Первой с места тронулась вторая машина: она объехала нас справа и встала впереди. Наш водитель тоже завел двигатель, и мы тронулись. Кортеж плавно вырулил с территории института на центральную трассу, затем свернул на улицу Северную. Там транспорта было значительно меньше, так что машины смогли набрать скорость.