Менеджер
Шрифт:
Неволин ощущал, как его сознание разделяется на двое, когда он находится в комнате для допросов и изоляторе. Одна его половина мечтает побыстрее убраться оттуда, а другая хочет остаться здесь подольше, ведь здесь ему не надо думать о том, где искать работу, и нужна ли она ему вообще. Кроме того, здесь отлично думается над книгой, эти места приносят ему вдохновение, что было весьма странно для самого Алексея. Его жизнь была наполнена проблемами, но здесь он совсем не думал о заработке, о том, что нужно платить по счетам, выплачивать долги, думать о семье и детях. Книга, которая была в его
Мысль о том, что ему придется вернуться куда-то в торговую сферу была ему противна. Это удивляло его, ведь еще три с половиной месяца назад он горячо переживал о своем увольнении, а позавчера даже отомстил за это своему обидчику. Он вспомнил о чувствах, которые испытывал после того случая. Тогда у него было хорошее настроение, которое неожиданно, под самое утро, когда он проснулся испортилось. Он понял, что ничего особенного не произошло и что избиение главного виновника всех его бед никакого глубокого удовлетворения ему не принесло. Возможно, поэтому он пошел сдаваться.
Ему было тридцать лет и с каждым днем он все сильнее ощущал что идет не туда. Ему не раз снился сон, когда он оказывался в месте с десятком тропинок, которые вели в неизвестность. Это мог быть лес, сквер, парк или поляна. Когда он наступал на одну из тропинок и шел по ней, то ощущал страх и неправильность своих действий. Впереди были голоса, которых он боялся. Тогда он разворачивался, возвращался в начальную точку и шел по другой тропинке. Эти сны всегда заканчивались тем, что одна из них все-таки выводила его на свет, в полное спокойствие и безмятежность, чего он и хотел. Если бы в жизни все было также просто, как и во сне.
Выбор пути в жизни. Может быть в этом состоит главная задача человека – найти свою дорогу, по которой можно идти вперед. Может ли работа, ежедневная, рутинная, как у адвоката, следователя или менеджера стать выбором всей жизни. Иногда Неволину казалось, что он слишком серьезно относился к любой работе, что всегда отражалось на его психологическом состоянии. Ведь если бы работа в его голове не возводилась в абсолют, он, пожалуй, не совершил ничего, за что его можно было бы содержать в камере и допрашивать в специальной комнате.
Писательство – вот, что его прельщало всегда и особенно сейчас. Он помнил, как начальство на первой работе хвалило его за прекрасные письменные отчеты, а кто-то из боссов даже в шутку предлагал уходить с торговли и писать книги. Его страсть к писательству была необъяснимой. Половина его дипломной работы в университете была выдуманной, потому что требуемого количества литературы по рассматриваемой теме просто не было. Он мог придумать несколько листов небылиц и выдать их за книгу неизвестного доселе автора. Его научный руководитель часто догадывался, что в его работах есть подвох, но ограничивался лишь замечаниями по поводу слишком литературного языка в них. Конечно, доказать то, что его труд не стоит и ломанного гроша никому не хотелось, поэтому "отлично" – была хорошей оценкой за его зарождающийся писательский талант.
Еще
Тем временем в комнату зашел Олег. Странно, но Алексей был даже рад его видеть. Он был один, без напарника и адвоката. Поздоровался и сел на стул напротив Неволина.
– Мы вызвали Белясникова для "очной ставки", – заявил он.
– Адвокат сказал мне об этом.
– Ты понимаешь, что тебе могут предъявить обвинение в похищении человека и за это можно сесть на пять лет? Ты можешь сознаться во всем, показать где находится девочка и тебя, скорее всего отпустят или приговорят к одному году исправительных работ и не больше.
Алексей сидел молча и просто кивал, глядя прямо в глаза Кондрашову. Олег тоже смотрел на него, но быстро понял, что смысла сейчас рассуждать о возможностях правосудия не было. На мгновение он даже подумал, что Алексей не испугался бы и большего срока за решеткой.
– Что тобой двигало? – продолжил задавать вопросы следователь. – Ты пытался отомстить за свое увольнение человеку, которого вынудили это сделать. Кроме того прошло больше трех месяцев, как тебя уволили. Вроде бы ты – не тупой, но этот шаг – он очень странный. Твой мотив – он размыт. Зачем ты это сделал?
– Если честно, я хотел побить его сразу после увольнения. Но тогда я подумал, что в эмоциях я могу натворить других плохих дел. Я проглотил свои чувства, но они из меня все время вырывались потом. Они мне мешали, отравляли жизнь. Что мне было делать еще? Я мог бы поймать и Мосолкина, или его жену, но какой в этом смысл, если его я видел всего два раза, а ее – ни разу. Но Белясников – это совсем другое дело. Он мне врал, он измывался надо мной, он прогнулся под начальство, чтобы сохранить свое лицо в его глазах. Разве такой человек не достоин наказания?
– А ты считаешь, что имеешь право наказывать других людей? – спросил Олег.
– Нет. Но я считаю, что человек не имеет права вмешиваться в судьбу другого. Уволить менеджера, чтобы отдать его месте какой-то телке – это по вашему не вмешательство в чужую судьбу? Конечно, может быть я перегибаю палку, слишком близко к сердцу все это воспринимаю, – Неволин остановился и отвел глаза в сторону. – Знаете, Олег, я искал работу все это время, может быть, если бы смог ее найти раньше, то не сделал бы этого. Но мне кажется, что я сделал бы это потом, через месяц, через год.