Менестрель идёт по свету
Шрифт:
Шли они долго – около часа, но наконец вышли на какую-то поляну, где их встречали странно одетые женщины разных возрастов: от совсем малюток до древних старух. Мужчин видно не было. Присмотревшись, Ксан увидела за деревьями сложенные из веток шалаши, что, по всей видимости, служили этим людям домом. Вот только люди ли это?
Все девушки и женщины были одеты рубахи и юбки, при этом обильно украшенные листвой, и в волосы тоже были вплетены цветы и листья. Только девочки до пяти лет бегали голышом, но с венком на голове. Пока Ксан разглядывала странных поселенцев, те разглядывали её. Наконец, одна, самая старая женщина, спросила, явно обращаясь к той девочке-провожатой:
– Кого это ты нам привела, Лумара? Откуда здесь
Ксан только рот от изумления открыла. Она же сейчас выглядит как парень! Почему, ну почему её маскировка так часто даёт сбой? Такое ощущение, что она обманывает только мужчин, поскольку те не могут и мысли допустить, что женщина будет ходить в мужской одежде. А сами женщины видят её насквозь и посмеиваются про себя. Сначала её раскрыла наставница Лота, теперь вот эта старуха, явно пользующаяся уважением среди своих соплеменниц. Впрочем, возможно. На этот раз всё дело в разрядившихся амулетах?
– Подойди, дитя, - меж тем продолжала женщина, - дай на тебя взглянуть. И не удивляйся, что я смогла разглядеть, какого ты пола. Мы, ведьмы, чувствуем себе подобных, и какие-то штаны нас не обманут.
Ксан, приблизившаяся к старухе, замерла на месте. В каком смысле – себе подобных?
– Я не ведьма, - отозвалась девушка, с новым интересом разглядывая пожилую женщину, стоявшую перед ней, - у меня вообще магии нет.
– О нет, дитя, - возразила ей та, - магия есть, определённо есть, но нездешняя. Потому и не видна простому глазу. Но мы, ведьмы, чуем силу немного иначе, чем маги. Так что дар у тебя есть, не сомневайся. Но вот какой – сказать не могу.
Говоря всё это, женщина осматривала Сашу, вертя её из стороны в сторону, принюхивалась к ней и, даже разок несильно щипнула за руку. Ксан же стояла, растерянно за ней наблюдая и не зная, как на всё это реагировать. У неё есть магия, есть дар? Девушка уже успела свыкнуться с мыслью, что бездарна в этом отношении, и даже нашла неплохую замену в виде амулетов. Но если старуха права, то это всё в корне меняет. Жаль, что та не может дать более подробную информацию.
– Меня зовут Аглая, - сказала вдруг ведьма, завершив свой осмотр. – Я тут старейшая, так что все вопросы – это ко мне. С остальными познакомишься в процессе. Ступай отдохни, Лумара проводит тебя и даст поесть. Как выспишься, мы поговорим.
Ксан уже было развернулась, собираясь последовать за девочкой, как вдруг вспомнила кое-что важное.
– Меня зовут Ксан. И я хотела вас поблагодарить. За мной гнались волки, а потом они встали, словно натолкнувшись на преграду, а ко мне вышла Лумара. Это ваша магия меня спасла, да?
– Волки, говоришь? – хмыкнула Аглая. – Интересно, чем ты их привлекла, что до самой моей границы провожали? Иди отдыхай, после поговорим.
Ксан ушла вслед за Лумарой, в еще более растерянном состоянии, чем до этого. Странная эта Аглая какая-то: что значит, чем она волков привлекла? Ясно же чем – сожрать её хотели. Может, у старушки деменция потихоньку развивается? А её не смещают с поста из уважения к прежним заслугам. Как бы там ни было, а девушка действительно очень устала: сперва эта безумная погоня по лесу – а по лесу бежать не так-то легко, потом ещё часовой переход – и это всё не считая того, сколько она уже прошла до этого. Ксан едва смогла дождаться миски с тёплой зелёной жижей – что-то вроде овощного супа-пюре, на удивление вкусного. Поев и утолив жажду прохладной водой, девушка прилегла на постель из веток и листьев, накрытых простыней – в том шалаше, который ей указала Лумара, и практически сразу уснула, почему-то уверенная, что здесь она – в полной безопасности.
Глава 13.
Наутро, умывшись и позавтракав каким-то гигантским орехом – очень сытным, между прочим, Ксан предстала перед Аглаей, готовая с ней побеседовать. Девушке не терпелось узнать, что там с её магией. Возможно, что ведьма ошиблась?
–
И они обе присели на ствол поваленного дерева. Ведьмы вообще жили в первобытно-диких условиях. У тех же эльфов были предметы роскоши, нормальные дома – хоть и выращенные, а не построенные – со спальнями, гостиными, кухнями, купальнями, уборными и прочим. Ведьмы жили в шалашах, готовили в котлах на костре, сидели на пнях и корягах. Из всех благ цивилизации они использовали только металлическую и глиняную посуду, инструменты и одежду – да и то, одежда их частично состояла из трав и веток. Но что больше удивило Ксан, так это то, что в их небольшом поселении отсутствовали мужчины. С одной стороны, это логично: вряд ли бывает мужчины-ведьмы, а с другой – дети-то откуда берутся тогда? А может быть, эти женщины лишь недавно сюда пришли? Этим и объясняется скудный скарб – возможно, они от чего-то спасались и решили укрыться здесь? Девушку распирало от любопытства, но она терпеливо ждала, когда старейшая начнёт говорить. Интуиция подсказывала, что ведьма будет не очень довольна, если начать вперёд неё задавать вопросы.
– Скажи, дитя, - полувопросительно произнесла Аглая, - ты ведь не из этого мира?
– Но откуда вы узнали? – удивилась Ксан. Скрывать этот факт от ведьм она не считала нужным. Да она и в принципе не скрывала своего попаданства, просто никому особо не было до этого дела.
– Я ведь говорила: я чую в тебе силу, нездешнюю силу. Я бы предположила, что ты богиня или демоница, но ты убегала от волков, да и видно, что силой пользоваться не умеешь. У нас ведь сила тоже не такая, как у магов – возможно, и моё племя когда-то пришло из другого мира. Но твоя сила не похожа на нашу – и вообще ни на чью из известных мне. Так что помочь с нею я тебе не смогу – придётся разбираться самой. Возможно, ты уже использовала её, хотя бы случайно?
Ксан задумалась. Были у неё догадки насчёт того, что это за сила.
– Скажите, старейшая, - почтительно начала Ксан, - может ли быть моей магией… музыка? Вернее, песни. Или даже слова в них. Просто иногда я пою что-то, чего петь в принципе не собиралась – и мои песни странно влияют на людей. Они либо предсказывают какие-то события, либо подталкивают к каким-то действиям, либо просто что-то задевают в душе… Сложно сказать. Но они определённо что-то меняют в людях. Но это относится не ко всем моим песням, а только к тем, которые я пою по какому-то неясному порыву, вдохновению.
Аглая внимательно слушала девушку и кивала каким-то своим выводам. Когда та закончила говорить, старейшая поднялась и сказала:
– Так судить сложно. Я хотела бы послушать твою музыку. Сейчас я позову сестёр, а ты споёшь нам что-нибудь, ладно?
– Ладно, - пожала плечами Ксан, - но я не уверена, что получится именно такая песня, а не обычная. Я не умею это контролировать.
– Ну, мы всё-таки попробуем, - мягко улыбнулась Аглая.
Ксан сходила в свой шалаш за укулеле, и несколько минут настраивала инструмент, сидя на пеньке в центре лагеря. В это время вокруг собирались ведьмы всех возрастов, бросая свои дела и готовясь слушать. Особенно были рады внеплановому развлечению дети - и теперь самые маленькие из них осторожно подбирались к ней, заглядывая под руку и пытаясь понять, что это она делает.
Наконец Саша закончила настройку и подняла голову, обнаружив, что ведьмы уже собрались и ждут. Девушка задумалась, что же им спеть и тут вспомнила одну песню, которую сочинила для девичника. Это был не в прямом смысле слова девичник, который бывает у невесты перед свадьбой – нет, «девичником» у них назывался женский капустник, где девушки–стендаперы собирались и выступали друг перед другом, делились творчеством, образовывали творческие союзы, импровизировали – словом, весело проводили время без парней. Решив, что песня подходит, Ксан тронула струны и запела: