Мент и заложница
Шрифт:
— Она не проходила…
Светлана откинулась на спинку стула и неожиданно громко расхохоталась.
— Напилась, что ли? — Телохранитель неприязненно покосился на нее.
— Да, я напилась! — сквозь смех проговорила Светлана. — Но ты-то… ты! Два года тут работаешь и не знаешь, что у нее в шкафу есть дверь на улицу!..
— Какая дверь? — На Костю было жалко смотреть.
— Обыкновенная дверь! Наша Виктория — женщина-загадка: вся состоит из тайн, интриг, секретов… Ей бы в средневековье жить! Вот тогда она бы всех нас с легкостью взяла бы — и
— Слушайте, что она несет?! — побледнел телохранитель.
— Слушай, Костя. — Лизе стало жалко парня. — Она не несет. Она знает здесь все закоулки. Так что пойди, пожалуйста, и убедись сам. Да, Светлана Юрьевна?
Лиза повернулась к столику и увидела, что Светлана, положив голову на стол, сладко спит, а на ее губах, словно приклеенная, застыла блаженная улыбка…
Спидометр показывал уже сто двадцать, когда Виктория начала сбрасывать скорость: впереди показался дачный поселок. Быстрым движением она приглушила спидолу, из которой всю дорогу гремел голос Ирен Жакоб.
Скорость наконец была сброшена, и очень медленно машина начала петлять по узким и не всегда заасфальтированным улицам поселка. Чувствовалось, что дорога эта была ей отлично знакома, настолько уверенно Вика сворачивала в довольно запутанные, порой производившие впечатление тупиков, переулки. Дачу Дрона она миновала так, что, если бы ее даже ждали здесь заранее, никто бы не заметил машину не только из окон, но и из будки охранника…
Ее целью был дом напротив этой дачи — слегка покосившийся, невзрачный, явно предназначенный на снос. Об этом свидетельствовали пустые глазницы окон, через которые просматривались стены с грязными ободранными обоями — остатки чьего-то убогого быта.
К домику Вика подъехала совсем с другой стороны, благо за ним поселок пока не имел продолжения и переходил в довольно густой, почти девственный лес.
Заглушив мотор, Виктория глубоко вздохнула и внимательно всмотрелась. Очевидно, результат ее вполне удовлетворил, потому что сразу вслед за этим она достала из-под сиденья пластиковый сверток. Нисколько не таясь, Вика развернула его и извлекла на свет довольно увесистый пистолет. Опустив оружие в сумочку, она выбралась из машины и стала пробираться к дому.
В Настиных глазах отражалась ярость. Все еще связанную и с заклеенным ртом, эти двое отморозков втащили ее в дом и, усадив на стул в полупустой комнате, ушли… Вот уже минут, наверное, пять она пребывала в этом беспомощном и унизительном положении. Терпение девушки, наконец, иссякло.
Сделав над собой неимоверное усилие, Настя поднялась со стула и начала мелкими шажками двигаться к двери… Она почти достигла своей цели, когда створки неожиданно распахнулись и на пороге, в сопровождении все тех же отморозков, появился Дон Антонио… Это действительно был он — Антон Михайлович Дронов, просто Дрон, так самозабвенно распевающий под гитару цыганские песни на четверговых вечерах Марии Петровны, «добрый гений», столько хорошего сделавший и самой Насте, и
— Эт-то что еще за балаган?! — Он грозно повернулся к своим спутникам. — Кто связал девочку?
— Антон Михайлович, — робко пролепетал водитель, — она сопротивлялась…
— И правильно делала! — Дон Антонио зловеще взглянул на водителя. — Нормальный человек всегда сопротивляется, когда с ним так обходятся!.. Вы что, не могли объяснить по-человечески?.. Что у тебя с носом? — внезапно поинтересовался он у бугая.
— Он же говорит, она сопро…
Не дослушав, Дрон обнял готовую упасть Настю:
— Сейчас, милая, тебя развяжут… Идиоты!..
Водитель кинулся исполнять приказание хозяина и в мгновение ока освободил Настю и от пут, и от пластыря на губах.
— Антон Михайлович! — Она и не подозревала, что может так кричать. — Что… что происходит?!
— Ну все, все, успокойся… — Дрон ласково погладил девушку по голове. — Я тебе, Настена, сейчас не могу всего объяснить: времени нет… Скажу только одно: ничего плохого с тобой не случится! Ты мне веришь?
— Да. — Настя перевела дыхание.
— Вот и хорошо. — Он склонился к ее уху. — Прости, но у меня действительно не было другого выхода…
— Антон Михайлович, послушайте, я вас хочу предупредить…
— Настена, потом! — Дон Антонио покачал головой. — Сейчас каждая секунда дорога…
И, не слушая больше девушку, Дон Антонио стремительно вышел из комнаты.
— Все, тихо!.. — Все тот же бугай остановил бросившуюся было за ним Настю.
— Руки убери! — Она мгновенно приняла боевую стойку.
— Ты че, а? — Парень в ужасе шарахнулся в сторону. — Я тебя хоть пальцем тронул? Я должен тебя охранять — я и охраняю, не мешай работать!
И, выскользнув из комнаты, мгновенно запер дверь снаружи. На секунду замешкавшаяся Настя, бросившись следом, наткнулась на крепкие, как металл, створки… В отчаянии ударив по ним кулаками, она бессильно опустилась на пол.
Виктория с трудом преодолела заброшенный, заросший огород. Теперь от подворья Вику отделял явно подновленный кем-то забор и запертая калитка. Внимательно оглядевшись, она обнаружила щель и приникла к ней глазом. В следующее мгновение Виктория вздрогнула и инстинктивно отскочила назад: прямо на нее смотрела огромная овчарка со злобными, словно у загнанного волка, глазами…
На лице хозяйки салона отразилась досада. Поспешно достав из сумочки мобильник, она набрала номер.
— Это я, — сухо бросила Вика в ожившую трубку.
— Кто «я»? — поинтересовался хрипловатый мужской голос.
— Виктория.
— Такая девушка нам не известна!
— Ну хорошо! — Она с досадой передернула плечами. — Дарья, если тебе так больше нравится… Дарья!..
— А, Дарья… Ну, это совсем другое дело… Заходи!
— Убери сначала своего людоеда!
Во дворе за забором раздался тихий свист, затем в трубке вновь возник все тот же хрипловатый голос: