Мент. Ликвидация
Шрифт:
— Аркадий… — заговорил я.
— Ильич, — дополнил тот. — С кем имею честь?
— Георгий Быстров, начальник милиции.
Он смерил меня взглядом.
— Вы очень молоды для такой должности.
— Это пройдёт со временем, — заверил его я. — Так вот, Аркадий Ильич, давайте, пойдём и посмотрим выделенное вам помещение. Если всё обстоит так плохо, как вы говорите, я подумаю и постараюсь что-нибудь найти.
— Да уж постарайтесь! — закивал эксперт.
— А ваш помощник, Черкесов — что, действительно так безнадёжен?
Он
— Ах, даже не спрашивайте…
Я посмотрел на Леонова. Тот виновато вздохнул:
— Товарищ Быстров, старший милиционер Черкесов — самый образованный в отделении, успел закончить духовную семинарию, только попом не стал, а поверил в революцию и ушёл служить в Красную армию. После демобилизации попал к нам.
— Вы бы видели этого «семинариста»! — воскликнул Зимин. — Рост до потолка, плечи с дверцы шкапа, ладони как грабли. Ему бы в цирке выступать, а не помощником эксперта работать.
— Самый образованный, — завёл старую пластинку Леонов.
— Дайте ему ещё один шанс, — попросил я. — Если ещё что-нибудь разобьёт, вычту из получки.
— До первой разбитой пробирки, — сдался Зимин.
— Договорились! — слегка перевёл дух я. — Пойдёмте, Аркадий Ильич, посмотрим ваши владения.
— Пойдёмте-пойдёмте. Взглянете хоть, как тут относятся к науке! — сурово произнёс Зимин.
Мы заглянули в выделенный ему кабинет. На мой взгляд, Леонов подобрал нормальное помещение. Я, на его месте, выделил бы то же самое. Не царские хоромы, конечно, но и насчёт деревенского сортира эксперт порядком загнул. Скажем, мой кабинет был значительно меньше.
Однако наша «наука» оказалась непреклонна:
— Эта комната слишком мала для наших нужд.
Бросив взгляд на топтавшегося поблизости старшего милиционера Черкесова, который по габаритам если и уступал медведю гризли, так самую малость, я был вынужден согласиться:
— Действительно, тесновато у вас.
— Именно! — поднял вверх указательный палец правой руки Зимин. — Вы — начальник милиции, вам нужно обеспечить меня надлежащей площадью.
Я прикинул.
— Аркадий Ильич, что если мы пробьём здесь отверстие, — я показал на стену, — сделаем дверь и соединим это и соседнее помещение? Таким образом, у вас будут две комнаты, одну вы будете использовать, скажем, как лабораторию, вторую возьмёте под картотеку, архив… в общем, что посчитаете нужным.
Зимин окинул меня изучающим взглядом.
— Мне нравится ваш деловой подход, товарищ Быстров. В старые времена купцы, когда заключали сделки, били по рукам. Мне же вполне достаточно вашего слова. Прошу лишь об одном: пожалуйста, ускорьте это дело.
— Обязательно, — кивнул я. — Знали бы вы, Аркадий Ильич, как мы на вас рассчитываем!
— Мне Костя уже рассказывал, — важно кивнул Зимин, намекая на Лаубе. — Кроме того, он вообще много о вас говорил, причём исключительно хорошее.
В комнате появился встревоженный Леонов.
— Товарищ Быстров.
— Слушаю, Пантелей.
— У нас чрезвычайное происшествие. Только что сообщили, — он вдруг замолчал.
— Продолжай, — велел я.
— Георгий Олегович, там такое… В общем, я не сразу поверил своим ушам. Когда сказали, подумал, что ослышался, что такого не может быть. Убийство, товарищ начальник.
— Убийство? — недоумённо протянул я. — У нас почти каждый день происходят убийства. Что тебя так взволновало, Пантелей?
— Убито двенадцать человек, товарищ Быстров. Из них четверо детей, младшему всего полтора годика…
Такого в моей практике ещё не было. Сразу двенадцать трупов… Целая дюжина! И ладно взрослые, но ведь четверо детей! Их-то за что?! У кого руки поднялись на такое?
Меня охватила злость. Найти и задушить вот этими руками тех сук, что такое сотворили! Почему во множественном числе? Потому что вряд ли орудовал один. Наверняка, это дело рук целой банды.
— Аркадий Ильич, — Я повернулся к Зимину.
— Две минуты на сборы, — сразу откликнулся тот. — Товарищ Черкесов!
— Да, Аркадий Ильич! — У помощника криминалиста оказался столь «густой» бас, что у меня чуть уши не заложило.
Определённо, занятия в духовной семинарии не прошли даром. Голос милиционера Черкесова мог потягаться в громкости с паровозным гудком. И, пожалуй, я бы поставил на помощника криминалиста. Как только окна в комнате не полопались?
— Где Лаубе? — спросил я у Леонова, когда звон в ушах прошёл.
— Константин Генрихович и Гром готовы. Можно отправляться хоть сейчас, — заверил Леонов. — Транспорт имеется: два экипажа. Доедем быстро.
— Тогда ждём товарища эксперта. Как только он соберётся, выезжаем, — распорядился я. — Детали по дороге.
Мы вышли из отделения.
Константин Генрихович и его верный пёс уже находились в одном из экипажей. Мы с Леоновым подсели к ним. Боюсь, что в другом транспортном средстве места после Черкесова уже не останется.
Я пожал Лаубе руку.
— Странно, Настя не говорила, что вас так скоро отпустят из больницы, — задумчиво произнёс он.
— Пришлось выписаться, — сказал я.
Он понимающе кивнул.
Как только загрузились наши эксперты, оба экипажа тронулись и отправились к месту преступления.
— Давай, Пантелей, рассказывай, — приказал я.
— Убита семья Кондрюхова — зажиточного лавочника, торговал мануфактурой. Судя по всему, с целью ограбления.
— Кто вызвал милицию?
— Соседи. Они же видели, как к дому подъезжали несколько пустых подвод, потом на эти подводы грузили какой-то товар. Скорее всего, тюки с тканями.
— Займёшься их опросом — вдруг смогут дать описание преступников?