Мент. Ростов-папа. Часть 2
Шрифт:
– Впервые слышу об этом. А ты откуда узнал?
Мне не хотелось впутывать в эту историю Варю. Захочет – расскажет сама, поэтому я неопределённо протянул:
– В Москве случайно ориентировка на глаза попалась. Фамилия редкая, но я только недавно узнал, что он был вашим замом. И да, есть все основания полагать, что Навойтов в городе. Скажу больше: есть большая вероятность, что сегодня он планирует наведаться к вам в гости.
– Интересный вечер намечается, – вздохнул Художников. – Что ж, встретим гада как полагается!
–
– А как его ещё назвать? И дело даже не в том, что он бывший уголовник, который выдавал себя за другого.
– А в чём же?
– В феврале двадцатого, когда беляки неожиданно атаковали Ростов, он отвечал за эвакуационный обоз уголовно-разыскного подотдела, который вывозил наши документы и ценности, изъятые при обысках и у преступников в качестве вещественных доказательств. На одной из улиц обоз попал в засаду. Удалось спастись только Навойтову и ещё нескольким сотрудникам угро.
Он снова затянулся и продолжил:
– Через три дня наши снова отбили город. Была назначена комиссия, которая выясняла обстоятельства той засады. Возглавлял её, – Художников мрачно усмехнулся.
– Неужели Навойтов? – не поверил я.
– Он самый. Уж больно ему доверяли в руководстве Ростово-нахичеванского ревкома: находился в подполье, был схвачен деникинцами и приговорён к расстрелу… В общем, биография что надо.
Художников затушил папиросу в пепельнице.
– В итоге комиссия признала виновным тогдашнего начальника угро – Коврецкого. По версии Навойтова его якобы арестовали беляки, но потом следы Коврецкого потерялись, а вместе с ним пропали и наши бумаги и ценности. Я же с самого начала чувствовал: тут что-то не так, концы с концами не сходятся, а когда узнал про уголовное прошлое Стасика и сопоставил кое-какие факты, понял: налёт на обоз – его рук дело. Это я разоблачил Навойтова, так что неудивительно, если он вдруг захочет мне отомстить.
– А история с секретным агентом ЧК? Разве его арестовали не за это убийство?
– Навойтов проходил по этому делу только в качестве свидетеля. Удалось установить, что агент был застрелен бандитами. Такие вот дела, товарищ Быстров. Только вы почему-то мне не сказали, откуда у вас информация про Навойтова…
Вопрос был, что называется, не в бровь, а в глаз. Я только открыл рот, чтобы хоть что-то сказать в ответ, как в дверь позвонили.
Мы с Художниковым переглянулись.
– Вы других гостей ждёте?
– Нет. Даже вас, Георгий, сегодня не ждали.
– Значит, это Навойтов. С вашего позволения, я открою, – сказал я и направился в коридор.
Если я хочу замять историю с Варей, а её надо замять, чтобы не сломать жизнь девчонке, мне, хочешь – не хочешь, придётся пристрелить Навойтова до того, как тот даст хоть какие-то показания.
Глава 2
Я подошёл к дверям и стал так, чтобы меня не зацепило, если с той стороны начнут палить.
Была маленькая, но вероятность, что это не Навойтов, поэтому сразу открывать огонь на поражение нельзя. Нужно проверить, кому приспичило навестить квартиру начальника угро в столь поздний час. Не исключено, что и по службе.
– Кто там? – приглушённо спросил я.
– Товарищ Художников? Срочный пакет из облисполкома, – донёсся ответ.
Я обернулся и посмотрел на начальника угро.
– Он, – тихо прошептал тот, узнав преступника по голосу, дёрнулся ко мне, но я жестом остановил его.
– Не надо, Иван Никитович. Я сам.
Художников недовольно нахмурился, но перечить не стал.
Настал момент истины. Эх, пальнуть бы первому, да так, чтобы сразу наповал… только потом придётся долго объясняться с начальником угро, а этого мне… ну никак не хочется.
Устроим гаду сюрприз.
Отперев дверь, я резко присел на корточки и так же быстро распахнул дверь, открывавшуюся наружу.
На лестничной площадке было темно, но мне удалось увидеть, что мужчина, который на ней находился, вооружён. Если бы я не присел, ствол его пистолета оказался бы напротив моей груди.
Навойтов нажал на спусковой крючок, громыхнул выстрел, пуля просвистела где-то надо мной. Это развязывало мне руки, и я с чистой душой разнёс ему череп из револьвера.
Вот и всё, писец котёнку. Выжить сразу с двумя дырками в башке – это вряд ли.
У незваного гостя могли иметься сообщники, я нырнул вперёд, упал на бок и прикрылся телом бандита, однако осторожность оказалась излишней: Навойтов действовал в одиночку.
Убедившись в этом, я скинул его труп с себя, встал и, отряхнувшись, позвал Художникова:
– Иван Никитович, всё в порядке.
Начальник угро вышел на лестничную площадку и склонился над мертвецом.
Пули изуродовали внешность покойника, но Художников уверенно его опознал:
– Навойтов.
– Вот и хорошо. Одной проблемой меньше.
Художников перевёл взгляд на меня:
– Сегодня вы, товарищ Быстров, спасли жизнь мне и моей жене. Я ваш должник.
– Бросьте, Иван Никитович. Вы бы и без меня с ним справились.
Он неуверенно покачал головой.
– Я так не думаю. Если б не вы, меня бы застали врасплох.
– Перестаньте, Иван Никитович. Можно я воспользуюсь вашим телефоном? Позвоню в угро, вызову наших…
– Ещё в ОГПУ Мышанскому, – произнёс Художников.
– Обязательно, – подтвердил я. – Только, пожалуйста, никому не говорите, что это я предупредил вас. Пусть думают, что всё произошло совершенно случайно.
Я понимал, что правдоподобной версии мне не придумать, и, если я хочу, чтобы Варя не пострадала, придётся идти ва-банк.
Художников бросил на меня задумчивый взгляд, начиная о чём-то догадываться.