Мент
Шрифт:
Зверев выскочил на Кировский. Здесь было полно машин, светофоров. Пешеходов. Звук сирены приближался. Не уйти, думал Зверев. Не уйти. Не дадут. Он гнал машину в сторону центра, понимал — глупо. Глупо все это. А впереди скопилось стадо автомобилей. Мигала аварийка, суетился на дороге инспектор в черном мокром дождевике.
Рядом вдруг вспыхнула мигалка. Зверев посмотрел налево — два незнакомых опера показывали в опущенные стекла пистолеты. Один что-то кричал, но слов было не разобрать. Не будут они стрелять, подумал Зверев, люди кругом. Не будут. Он резко ударил по тормозам и швырнул машину на тротуар. В подвеске что-то мерзко крякнуло. Машина перескочила
Спустя несколько секунд справа показался серый «жигуленок» наружки. Слева — другой. Навстречу, от метро Горьковская, ехал по газону милицейский УАЗ. Зверев снова затормозил, шестерку резко крутануло на заснеженной траве. Радиатор ударился в ствол дерева… хлынул тосол. Еще через секунду УАЗ протаранил шестерку в изувеченный борт. Молоденький сержант с ошалевшим лицом направил на Зверева автомат.
Сашка откинулся в кресло и прикрыл глаза. Снова ему почудился липкий конфетный запах.
Часть вторая. БС
Этап — это когда человек, его чувство достоинства, его гордость, его здоровье и болезни, его простейшие жизненные отправления, еда, питье и все прочее превращается в поклажу, которую упаковывают и везут так, как забивают в ящик или бочку сухую воблу или бросают в трюм малоценный генеральный груз.
— Ну что, Зверев, отбегался? — весело сказал следак и посмотрел Сашке в глаза. Посмотрел — и веселья в голосе поубавилось. Он взял ручку и придвинул к себе бланк протокола допроса.
— Кстати, как самочувствие? Ты, говорят, в ДТП побывал…
У Сашки сильно болела голова, но показывать свою слабость перед следаком ему не хотелось. Глупо, но не хотелось.
— Нормально, — сказал он.
— Тогда начнем, — буднично произнес следак, посмотрел на часы и вписал в графу «Допрос начат» дату и время: 16 ноября 1991 года. 13 часов 25 минут. Запомни, Зверев! Шестнадцатого ноября ты стал БС. БС — это бывший сотрудник. Вроде бы ничего особенного в этой аббревиатуре и нет… Хотя в слове бывший всегда есть некий печальный оттенок… экс-чемпион… бывшая жена… стреляная гильза… Возможно, звучит горечь. Возможно, ностальгия. Возможно, ничего такого там и нет…
А в словосочетании бывший сотрудник звучит ОТТОРЖЕНИЕ. Все, паря, ты уже не наш! Ты теперь не мент, ты — мусор. Ты больше не товарищ, а гражданин… В нашем случае слово «гражданин» тоже не содержит никакого высокого смысла. Оно тоже отторгает бывшего от мира товарищей. И где-то на задворках памяти слышится избито-привычное: тамбовский волк тебе товарищ. Ты не наш, ты не с нами. Кто не с нами, тот против нас.
Глупость это. Байки. Ночной кошмар… обернувшийся реальностью.
— …так. В соответствии со статьями 150-152 УПК РФ допросил в качестве подозреваемого Зверева Александра Андреевича… Год рождения?
— А ты в паспорт загляни. Там, кажется, написано.
Сашкин паспорт и удостоверение лежали на столе. Следак хмыкнул и раскрыл паспорт.
— Зря ты, Зверев, так себя ведешь.
— Ты мне еще про тридцать восьмую УК [18] расскажи, — ответил Сашка. — А зачем? — ответил следак, бегло заполняя графы протокола. — Ты же человек опытный… сам все понимаешь.
Зверев действительно понимал, как вести себя на допросе.
18
Ст. 38 УК — статья, которая содержит перечень условий, служащих основанием для смягчения наказания; например, активное сотрудничество со следствием.
Свидетель отказаться от дачи показаний не вправе. А подозреваемый — извините… Не знаю. Не помню. Забыл.
Однако, давая этот совет, авторы не убеждены, что он тебе поможет. Опера и следователи умеют создавать такие условия, что ты сломаешься… поверь на слово. И повторим: не попадай ТУДА никогда! Если ты окажешься там, все быстро поймешь сам, но будет поздно. Впрочем, чужой опыт никого ничему не учит.
Итак, Зверев отлично знал, как вести себя на допросе. Он устало и равнодушно рассматривал следака, время от времени переводил взгляд на окно. Там по-прежнему летел мокрый снег. Улицу и прохожих с третьего этажа Большого дома ему было не видно, но он отлично представлял себе и неуютную улицу, и людей, закрывающихся от холодного ветра. Они спешили укрыться в домах… в коммуналках с соседями-алкоголиками, ржавыми ванными и протекающими потолками… в приватизированных хрущобах, где слышны разговоры соседей за стенкой… А для Зверева домом на долгие годы теперь станет ГУИН.
Зверев устало и равнодушно разглядывал следака, а следак Зверева. Зверевские перспективы оба понимали хорошо: сядет. Весь вопрос только в том, что ему нагрузят и какой намотают срок.
— А ведь хреновые у тебя дела, Зверев, — сказал следак с улыбкой. — Закроем.
— Значит, судьба такая, — Сашка тоже заставил себя улыбнуться.
— Ну и ладно. Знаете, гражданин, в чем вас подозревают?
— Откуда мне знать?
— Объясняю: подозреваем мы тебя, голубь, в вымогалове. Сто сорок восьмая катит в полный рост.
— И доказать сумеешь?
— Как два пальца, Зверев. Ты, наверно, слышал, — следак ехидно улыбнулся, — что состав преступления по вымогалову считается законченным с момента выдвижения требований. Требования Джабраилову вы выдвинули еще двадцать четвертого октября… так? Вот и законченный составчик…
Сашка пожал плечами. Голова все еще болела. Вспоминались дурацкие слова: субдуральная гематома.
— Слушай, Зверев, я же с тобой по-хорошему говорю!
— Ну так попробуй по-плохому. Может, лучше пойдет?
Следак уже понял, что контакта у него со Зверевым не получится. Он снова склонился над протоколом. Сашке захотелось побыстрее закончить процедуру допроса, уйти в камеру и лечь. Он быстро стал диктовать следаку ответы на формальные вопросы. Сам, не глядя в протокол (чего в него смотреть? Форма N 21-в. Знакомо, как говорится, до боли), ставил вопрос и сам же давал ответ. Следак быстро писал.
1. Ф.И.О… 2. Год рождения… 3. Место рождения… 4. Адрес… N телефона… 5. Партийность… ну какая теперь, к черту, партийность?… 6. Национальность, гражданство… 7. Паспорт или др. документы… 8. Образование… 9. Место работы и должность (на момент совершения преступления и в настоящее время)… 10. Семейное положение (состав семьи)… 11. Прежняя судимость… Подпись… Ну, давай подпишу, КОРЕШ.