Ментальная клетка
Шрифт:
– Когда мы выяснили, что 814-я группа - это группа Уэйда Траска, заметил Подрэйдж, - я почувствовал, что к причинной стороне этого дела прибавилось новое измерение. Недавно мы включили болевой контур. Так что скоро удастся выяснить, жив Траск или нет. Не могу представить, чего он хотел добиться, устроив этот взрыв, но то, что в эпицентре оказалась его группа.., это слишком странно для простого совпадения. Это должно что-то значить.
Марин, переполненный напряжением от боли, хотел было возразить: "Возможно, он был мишенью". Но вместо этого он, с усилием сдержавшись, сказал:
– А что, если он не появится?
– Значит, еще один вопрос будет закрыт.
Марин
– ..есть свидетельства, - говорил его помощник рядом с ним, - что бомба была сброшена с воздуха. Карта полетов над данным районом говорит о том, что принесший бомбу летательный аппарат окончил свое путешествие в эпицентре взрыва.
Беспилотный самолет! Весь его полет над городом будет записан на картах автоматических полетов. Если он прилетел из-за пределов страны, можно будет поднять радарные карты его пролета над континентом.
– Самолет, - продолжал голос помощника, - взлетел с Парковочного участка В в центре города. Согласно записям этого Участка, он сел точно за пять часов и десять минут до этого у одного из грузовых выходов. Графики полета при приземлении творят о том, что он прилетел с востока. Радарные записи прослеживают его до Атлантики, а радары дальнего слежения показали, что он взлетел с субмарины, залегшей в двухстах милях от берега. Через минуту после взрыва бомбы взорвалась и субмарина, создав ударную волну, которую зарегистрировали все станции морского наблюдения в Атлантике. Время этих отметок позволило нам определить точное местоположение взрыва. Теперь мы знаем, что субмарина затонула на глубине почти одной и трех четвертей мили. Инструментальные исследования показали, что дно в этом месте усеяно металлическими обломками. Когда об этом проинформировали нейтральные государства, все они заявили, что у них нет пропавших субмарин. Больше данных нет.
На данный момент помощник был единственным человеком, чье внимание было полностью сосредоточено на Марине. Марин наклонился к нему:
– Проверьте диспозицию всех субмарин, построенных за последние пятьдесят лет, - проговорил он.
– Доложите мне лично.
– Есть, сэр, - ответил помощник.
Марин снова откинулся на спинку кресла. Уже не впервые он подумал о том, как трудно было бы кому-либо устроить взрыв в Городе Судьи. Он был уверен, что эта бомба ведет происхождение из дальних краев и отдаленных времен. До него доходили смутные сведения о том, какая масса вооружения включая субмарины - исчезла в водовороте войны, более четверти века назад.
Перед его глазами встала картина, как агенты Мозга растаскивают это оборудование по бесконечным тайным укрытиям, переоборудуют его на дистанционное управление - и таким образом субмарина появляется из укрытия, запускает робот-самолет, а затем, когда ее приборы засекают взрыв, взрывается сама.
Он заметил, что прыголет начал снижаться. Быстро окинув взглядом область разрушений, он увидел, что произведены весьма серьезные работы по расчистке. Он вновь склонился к помощнику:
– Насколько быстро рассеялась радиоактивность?
– Взрывчатый материал, - ответил тот, - состоял из очень тяжелых элементов, создаваемых за мгновение до взрыва, с периодом полураспада в долю секунды. За несколько минут после взрыва радиоактивность упала ниже опасного уровня.
Марин кивнул, и его мышление снова заработало.
– Лет десять назад вышел в отставку генерал-майор Инскип, - сказал он.
– Этот человек еще жив?
– Да. Ему за восемьдесят, но он
– Он был величайшим авторитетом в области оружия прошлого века, с которым я когда-либо разговаривал, - медленно проговорил Марин.
– А во время второй атомной войны использовалось немало видов вооружений. Я хочу, чтобы вы послали к нему комиссию экспертов по вооружениям и получили бы от него информацию, которую, как я знаю, он собирает. Особенно меня интересует, какие защитные меры использовались против различных методов нападения.
– Я уверен, что Инскип будет рад вас видеть, - заметил помощник.
– Я слышал, он чувствует себя совсем одиноким.
Марин снова перевел взгляд на участок взрыва.
– Значит, материал бомбы имел очень короткий период полураспада, задумчиво пробормотал он.
Подрэйдж, который уже некоторое время, обернувшись, прислушивался к их разговору, заметил:
– Кто бы ни скинул эту бомбу, он явно намеревался уничтожить именно эту площадь и тех, кто на ней находился, но не более того. Еще до того, как вы сообщили о непричастности каких-либо организаций Джорджии к этому взрыву, мы уже подозревали, что они не имеют к этому никакого отношения.
– Что вы нашли на грузовой станции, где приземлялся самолет с бомбой?
– поинтересовался Марин.
Ему ответил помощник:
– Там чисто. Машина просто использовала место для парковки, но никто не проводил ни погрузки, ни разгрузки.
– Понятно, - сказал Марин.
– Она ждала там инструкций или же была настроена на срабатывание по определенной временной схеме.
Что его поражало, так это огромное количество ценного материала, которое было принесено в жертву, а также рискованные меры, принятые только для того, чтобы уничтожить один из аспектов человеческой деятельности, по поводу которой Мозг почему-то испытывал опасения. Он не подвергал сомнению аргументацию этой великолепной мыслящей машины. Ее оценка опасности была совершенно адекватной. Но безжалостность, с которой она действовала, обострил в нем осознание ценности изобретения Траска.
"Может ли человек, которым овладело такое устройство, - подумал Марин, - позволить себе поражение?"
Некоторое время спустя он уже стоял среди разрушенных останков квартиры Траска, и тревога пульсировала в нем в унисон с болью, неотступно подбиравшейся к нему.
Пол в квартире почти полностью сохранился. Об относительности этого факта свидетельствовали таблички, развешанные здесь и там: "Опасности нет", "Сомнительно", "Опасно" и - в некоторых местах - "Очень опасно". Эти последние места Марин тщательно обходил. Однако он без колебаний направился в бывшую спальню, хотя на одной из стен красовалась табличка "Опасно". Там не было ни остатков кровати, ни пятен крови. Он осторожно поинтересовался у сопровождающего, и тот, проглядев список, который держал в руке, ответил: "На всем этаже не найдено никаких тел, сэр".
Это заставило его забыть о тянущей боли в плече. До сих пор он питал слабую, но очевидную надежду, но сейчас эта надежда пропала. На него нашла странная апатия. Он почувствовал упадок духа, тупую уверенность в том, что случилось самое худшее, и бесконечную грусть. Он посмотрел на то место, где увидел Риву в первую ночь, вспомнил ее загорелое, обнаженное тело, полуприкрытое покрывалом. И тут же представил себе это тело в момент ужасающего взрыва - обугленное, дымящееся, мгновенно превратившееся в легкий пепел. А в разрушенных зданиях площади Группы 814, всепоглощающая вспышка огня уничтожила десятки других людей, предложивших Уэйду Траску поддержку. И невероятно тревожным был тот факт, что они погибли из-за того, что он открыл тайну.