Ментовская мышеловка
Шрифт:
Но почему все-таки Заславский решил спасти ему жизнь? Ему, наоборот, давно надо было уничтожить его, именно потому, что он был соучастником взрыва соловьевского джипа. Можно было просто наплевать на него, как на мелочь, не заслуживающую внимания. Но специально присылать человека, более того - приезжать самому, чтобы спасти его от смерти, это было совсем странно для Сержа. Если в этом кругу и могли быть какие-то дружеские отношения между людьми, то уж он был для них просто лохом, сначала источником, откуда можно черпать, а теперь отработанным материалом. Какая, к чертям, дружба?
Значит,
Ладно, махнул рукой Дорохов. Жизнь все равно подходит к концу. Теперь можно дружить с кем угодно - хоть с Сержем, хоть с самим чертом рогатым. Плевать на все.
Он выпил еще рюмку водки, налил себе в бокал пива. Этот бокал они купили с Иркой в Голландии, когда в позапрошлом году путешествовали на машине по Бенилюксу. Какая была удивительная поездка. "Мерседес", прекрасные дороги, удивительные места - сказочный Амстердам, экзотический порт Антверпен, солидные улочки Люксембурга... Мельницы, воздушные шары над дорогой, и цветы, цветы, цветы... Какое было славное время... Как оно быстро уходит. И куда?
Вдруг раздался звонок в дверь. Андрей Андреевич медленно пошел открывать. Наверное, почтальон...
Но перед ним стояла невысокая темноволосая женщина в коротком модном плаще. От нее пахло хорошими духами. Кто это? А.., понятно, это одноклассница Ирки.
– Не узнали, Андрей Андреевич?
– скромно улыбнулась женщина.
– Я Татьяна Владимировна Гриневицкая, одноклассница Иры. Вы тогда сказали, что проклинаете мой юбилей, тогда, на даче.
– Я был в таком состоянии, - повел плечами Дорохов.
– Извините. Вы-то тут при чем? У вас-то были самые благие намерения, и этот маньяк виноват во всем...
– Вы меня извините, Андрей Андреевич, - сказала Таня.
– Я не смогла приехать на похороны. У меня в центре города заглохла машина, и пока я с ней возилась, я опоздала. Приехала на Хованское, а там такое творится... Милиция, шум, гам, там только что взрыв произошел, я так поняла. Я вот узнала у ребят ваш адрес и решила поехать к вам. Помянем нашу дорогую Ирочку. Вы один? Почему?
– А кому у меня быть? Я одинок, Татьяна Владимировна. Один как перст. Проходите, давайте ваш плащ.
Он галантно снял с нее плащ, повесил на вешалку. Таня была в очень коротком фирменном платье и сапогах выше колена. Платье было почти черное, сапоги тоже, и колготки черные, но выглядела она очень эффектно. Модная короткая стрижка, шанельный аромат...
– Я сижу по-холостяцки на кухне, - сказал Дорохов.
– Составьте компанию.
– Спасибо. Я тоже принесла бутылку водки.
И вот две банки икры, черная и красная. Поминальных блинов только нет. Хотите, я напеку.
Мука есть? Масло? Молоко?
– Да не надо, что вы? Садитесь вот сюда.
Здесь вам будет удобнее.
Таня села. Дорохов налил ей водки.
– Вы на машине? Как же вы?..
– Плевать!
– сказала задорно
– Из-за каких-то ментов я не смогу выпить за помин души Ирки? Штраф заплачу в случае чего.
– Ну, дело не только в ментах. Опасно ведь.
– Да несколько рюмок ничего не значат.
Я вожу машину более двадцати лет. Все будет нормально, если повезет, конечно, - добавила она.
– Ладно, Татьяна Владимировна, выпьем в память моей дорогой незабвенной Ирочки. Так вот.., нелепо закончилась ее сорокалетняя жизнь.
Всего лишь полтора месяца назад, второго августа, сидели там в комнате, пили за ее сорокалетие.
Была ее подруга и мой старый приятель, сейчас он тяжело болен, он бы пришел сегодня... Так хорошо, спокойно тогда посидели. Ладно, Ирина, - он поглядел на нее, смеющуюся с огромной фотографии на стене, - спи спокойно.
Пусть земля будет тебе пухом.
– Спи спокойно, Ирочка, - добавила Таня.
Оба залпом выпили водку. Посидели молча.
– Давайте я вам положу закуску, - засуетился Дорохов.
– Вы тоже сегодня наездились, намучились...
– Спасибо, поухаживайте, я вообще-то голодна.
Дорохов положил ей закуски, открыл икру, которую она принесла, порезал еще хлеба, - Курить-то у вас можно?
– спросила Таня.
– Я страшная курильщица.
– Я тоже люблю подымить ..
Он щелкнул зажигалкой, и оба закурили на кухоньке с низким потолком. Кухонька мигом наполнилась облаками дыма.
– Я приношу свои извинения, Андрей Андреевич, за то, что это убийство произошло в моем доме, - сказала Таня.
– Я как хозяйка обязана была все предусмотреть, и прежде всего то, чтобы этот Виктор не оставался там ночевать. Это исключительно моя вина, эта идиотская эйфория от встречи с друзьями, его неожиданное, как снег на голову, появление. Ну, раз пришел садись, пей, раз выпил - ложись, спи! И на тебе!
– Она сжала кулак и взмахнула им в воздухе.
– Ужас какой...
– Потом поднесла кулак ко рту и слегка укусила его.
– И откуда он мог узнать про то, что мы собираемся? Ребята говорят, они ничего ему не сказали, я их специально предупреждала об этом. И я им верю... В принципе, понимаете, он неплохой парень, Витька Александров, мы с ним раньше тоже дружили, а потом он влюбился в Ирку. Он честный, принципиальный, но жизнь как-то ожесточила его. Он вернулся из армии уже, видимо, достаточно озверелым, раз убил человека, пусть и случайно, но убил же, ударил и убил, а уже после трех лет тюрьмы, сами понимаете... И, конечно, пылкая любовь к Ирке. Ну, за это его трудно осуждать. Как было не любить ее, она всегда была душой компании, умница, красавица...
– Да не расхваливайте вы ее... Всякое у нее было, и вы прекрасно об этом знаете.
– Ну, - смутилась Таня.
– Было, разумеется, она очень любвеобильна. И в эту последнюю ночь.., она впустила его себе на горе... Но не будем осуждать ее за это. Все люди разные, в конце концов. Мне кажется, она очень любила вас.
Я слышала, что ваша с ней любовь была на протяжении двадцати с лишним лет, выдержала такие испытания... И такой роковой конец...
В наше-то прозаическое время. Вам, разумеется, от этого не легче.