Ментовский крюк
Шрифт:
Прокурор определенно рассчитывал на триумф, но был сильно разочарован. Он долго и растерянно осматривал поле битвы.
– И чем вы тут занимаетесь?
Обращался он вроде бы не к кому-то конкретному, но Пыжов решительно шагнул вперед.
– Мы вот тут, значит, захватили…
– Кого?
– Его…
Прокурор обвел взглядом стройную шеренгу бравых чудо-богатырей с автоматами, тесно обступивших щуплую фигурку пленника.
– И все?
– А кого еще? – оторопел Пыжов. – Может, учителя за компанию прихватить?
Прокурор сокрушенно
– Какие же вы идиоты! А уроки в школе ты, что ли, проводить будешь?
Он повернулся, хлопнул дверью машины и укатил. Вместе с ним убрались и не менее разочарованные представители прессы.
Группа захвата вместе с задержанным начала грузиться по машинам. И тут капитана Пыжова чуть не хватил удар. Он спрятал свой «Мерседес» в проулке, возле складского забора, чтобы уберечь от пуль, которые, возможно, могли прилететь со стороны школы, если бы журналист начал отстреливаться. Но кто же мог предвидеть героическую выходку сторожа стекольного склада?
И когда тот торопливо сбрасывал замаранные от неожиданности подштанники и убегал от возмездия, омоновские автоматчики щедро полили очередями все живое и неживое, что таилось в том направлении. По закону подлости большая часть пуль досталась ни в чем не повинному «Мерседесу».
Капитан Пыжов имел большой жизненный опыт. Первое, что пришло ему в голову, когда он увидел останки своего автомобиля, была мысль: «Восстановлению не подлежит».
В отдел он вернулся, сидя за рулем милицейского «бобика». Тем более что штатный водитель, Дынин, не умел рулить стоя. А сидеть прапорщик теперь не смог бы даже по приговору Верховного суда.
Команда капитана Пыжова вернулась в отдел не то чтобы с триумфом, но с осознанием выполненного долга. Дело сделали, поставленную задачу успешно решили. Полковник Балашов удовлетворенно потирал руки.
– Так, пакуем журналиста в свободную камеру, а завтра с утра допросим всех троих, проведем очные ставки и отправим в область. Пусть там с ними и разбираются, – распорядился он.
Дынин и Пыжов вышли на улицу покурить.
– Что делать-то будем? – вполголоса спросил Дынин у капитана.
Тот пожал плечами:
– А что тут сделаешь? Убирать надо всех троих по-любому. Вот по дороге в область и перехватим. Только подумать надо хорошенько. Попытка к бегству не проканает. Не поверят, что всех троих замочили. Лучше нападение на конвой устроить. Я предложу Федорычу, чтобы он в сопровождение этих молодых охламонов отправил Митю и Витю. Их не жалко. Они меня уже задолбали своей детской простотой. Хоть под ногами вертеться не будут. Так что завтра все и провернем.
– А мне пацанов жалко, – зевнул Дынин и почесал травмированное место.
– И что? Может, ты их и мочить не хочешь? – удивился Пыжов.
– Не хочу, – тяжело вздохнул прапорщик. – Но придется. Драма жизни, блин!
Дынин щелчком запустил окурок вверх, и тот красным метеором пронесся по ночному небу. Прапорщик покрутил головой и недовольно поморщился.
– И чем
– Какой-нибудь придурок старые сапоги из окна выбросил. Ладно, пошли к полкану.
Как только за оборотнями закрылась дверь, из тени показалась странная фигура. Судя по одежде, это был милиционер. Форма сидела на нем мешком, да и сам он был какой-то нескладный. Носки его сапог загибались вверх, как турецкие туфли. Нескладный милиционер внимательно поглядел вслед ушедшим, шмыгнул носом, утер сопли рукавом кителя и снова скрылся в ночной темноте.
Когда Пыжов и Дынин вернулись в кабинет начальника, тот, судя по розовым щекам, уже успел отпраздновать успех своих подчиненных.
– Ну вот, теперь и московскую шишку не стыдно встретить, – радостно сообщил полковник. – Кстати, когда он прилетает-то?
Младший Оборотень Дынин снял трубку телефона и принялся названивать в справочную местного аэропорта. Пользоваться Интернетом он до сих пор так и не научился.
Полковник с довольным видом прохаживался по кабинету.
– Пыжов, надо встретить гостя. У тебя в отделе тачка самая представительная.
– Была, – грустно вздохнул капитан.
– Что с ней стряслось?
– Погибла при задержании журналиста. Придется новую покупать.
Полковник Балашов нахмурился. Он хорошо знал капитана Пыжова и отчетливо представлял, как и за счет каких резервов он будет покупать новый «Мерседес». Сейчас только этого и не хватало.
5
Гуров и Крячко летели в город Мясников спецрейсом. Салон самолета «Як-40», в котором они разместились, был рассчитан на восемнадцать посадочных мест. Вариант, средний между экономическим классом и классом повышенной комфортности. В старые времена Гурову приходилось летать на таких же самолетах, где кресел было напихано вдвое больше.
В самолете сыщики заняли соседние места. Они сделали вид, что только познакомились. Тут же распили бутылку коньяка за знакомство и мягкую посадку. При этом разговаривали громко, не стесняясь других пассажиров и персонала. Безудержно хвастались, сыпали именами и фамилиями очень известных людей, бизнесменов и политиков, называя их исключительно в уменьшительной форме – Володя, Игорек и так далее. Короче говоря, изображали подвыпивших самовлюбленных и чванливых москвичей, которые в упор не желают замечать соседей-провинциалов.
На самом же деле сыщики внимательно изучали группу представителей мясниковской элиты. Собственно, спецрейс и был организован для того, чтобы руководство «Агронавта» и городские власти смогли проститься с незабвенным товарищем – господином Фердыщенковым.
Мясниковцы расположились в передней части самолета и держались особняком. Гуров уже видел их на панихиде по Фердыщенкову, кроме того, сыщики перед вылетом успели ознакомиться с их фотографиями и краткими досье. Но, как говорят людоеды, бумаги бумагами, а живой человек – совсем другое дело.