Ментовский крюк
Шрифт:
Следующие полчаса принесли новые находки. Не все, но большинство из найденных фрагментов туш были помечены клеймами самых разных стран. Только не России. И никакой расчлененки.
Крячко чувствовал себя так, будто в неудаче виноват именно он.
– А где же тогда сторожа со склада и сержант, который их охранял? Только коровьи туши, будь они неладны!
Гуров бросил багор, которым вылавливал очередной кусок гнилой плоти.
– Шабаш, братцы! Боюсь, что шансов выудить что-нибудь человеческое у нас не больше, чем сорвать джек-пот. Для этого придется вычерпать
– Объясните подробнее, – попросил сыщика мэр Ковалев. – Неужели это то, о чем я подумал.
Гуров кивнул:
– Именно. Дело в том, что не существует никакого отечественного гиганта пищевой промышленности, оплота продовольственной независимости. Это фикция. Весь ваш «Агронавт» – очередная пирамида. Мыльный пузырь. Только устройство более сложное и хитрое. Дешевое импортное мясо от «Союза импортеров» пускают в переработку и выдают за дорогое отечественное от «Ассоциации отечественных производителей». Фердыщенков получал деньги и от «Союза», и от «Ассоциации». Стас, ты помнишь Георгия, повара из «Пацхи», который нам перед вылетом мясо с кровью готовил? Он был уверен, что это мясо из Аргентины. А я, дурак, ему не поверил, а поверил Мирскому.
– А может, тот и сам не знал, что мясо импортное? Может, Фердыщенков и Зайцын его за нос водили? – предположил Крячко. – Комбинация и в самом деле очень мудреная.
– Ничего мудреного, – возразил Гуров. – Все это уже было – приписки, пересортица, финансовая пирамида. Только Фердыщенков добавил к этому коктейлю один специфический компонент – административный ресурс. Свою то ли реальную, то ли мифическую дружбу с президентом.
– За что же его тогда убили? – задала вопрос Загорская.
Гуров пожал плечами:
– Видимо, зажрался. Всю работу делал кто-то другой, вероятно, тот самый загадочный Мозг. А Фердыщенков снимал сливки и наверняка всех шантажировал. Ну и получил сполна. Но все испортила непредумышленная диверсия нашего журналиста. Холодильник потек, труп Фердыщенкова обнаружили раньше времени, изобличающие туши пришлось сбрасывать в скотомогильник необработанными, прямо с импортными печатями, а свидетелей убирать. Думаю, в «Ассоциации» подозревали, что на комбинате не все гладко, поэтому Мирский и держал здесь своих осведомителей. Но в целом, знал он правду или не знал, его такое положение вещей устраивало.
И тут откуда-то издалека до них донеслись выстрелы. Одиночные и очередями. Грохнули взрывы – похоже, гранаты. Мэр Ковалев подскочил как ужаленный и схватился за трубку телефона. Говорил он недолго, видимо, с кем-то из своей администрации. Закончив разговор, он убрал мобильник и обратился к сыщикам.
– У нас ЧП, – сообщил он. – Прокурор отозвал ОМОН, а сам подал в отставку, скотина! Его нигде не могут найти. В городе между Кудряшом и Зайцыным началась настоящая война. И Аверин объявился, его видели с Зайцыным. Полковник Балашов один не справляется. Нам надо возвращаться. В общем, вы пока заканчивайте со сбором доказательств, а мы попробуем протолкнуть сюда хотя бы один квадроцикл, чтобы
И Ковалев в сопровождении «оборотней» направился обратно, туда, где застряли в снегу квадроциклы. Пыжов и Дынин шли позади мэра и оживленно перешептывались с видом заговорщиков. Вскоре они скрылись за холмом.
Светлана сфотографировала туши с заграничными клеймами. Сыщики сложили улики в стороне и присыпали снегом. Прошло уже порядочно времени, достаточно для того, чтобы прокопать дорогу для квадроцикла или вернуться и сказать, что ничего не получилось. Сыщики ждали, что вот-вот услышат треск мотора, но вместо этого из-за бугра раздались выстрелы. Доставая на ходу пистолеты, полковники бросились по следам ушедших. Крячко на бегу бросил Светлане:
– Останься здесь!
Но она, разумеется, его не послушала и поспешила за ними.
Когда они подбежали к месту происшествия, то нашли там два квадроцикла с простреленными колесами и вырванными с корнем проводами. Рядом лежал прапорщик Дынин. Снег под ним был пропитан кровью. Одной рукой он зажимал рану на животе, в другой был зажат пучок разноцветных проводов. Он был еще жив.
– Что здесь произошло? Кто тебя? – наперебой закричали сыщики.
– Коваль, сука… – еле слышно прошептал прапорщик, дернулся и затих.
Умер. Тут их догнала следователь Загорская. Увидев скорчившегося на снегу Дынина, она нахмурилась.
– Что скажете? – посмотрел на нее Гуров.
– Думаю, они похитили мэра, – ответила Загорская. – Он, защищаясь, убил Дынина, но Пыжов его увез.
– Ну, и куда теперь нам направляться? – вставил слово Крячко. – Если Пыжов добрался до своих сообщников, то они нас там уже ждут.
Словно в подтверждение его слов, с той стороны, куда уходил след колес, снова послышались выстрелы.
– Вот именно, – согласился Гуров. – Ты, Стас, как всегда, прав.
– Я, когда летал, видел коровники. Пошли туда. – Крячко указал рукой в противоположном направлении, потом обернулся к Загорской. – Вы не против?
– А разве мы не на «ты»? – спросила она, чем вогнала Станислава в краску.
И три фигуры осторожно двинулись вдоль оврага по направлению к его верховью.
16
Коровники открылись взору путников неожиданно. Полузанесенные снегом, с проваленными крышами и частично обвалившимися стенами, они терялись среди однообразного сероватого пейзажа.
Гуров первым, за ним Станислав и Загорская вошли внутрь. Здесь их встретила картина полного запустения. Ни одного целого окна, все выбиты. Помещение было основательно заброшено. Последний раз копыто крупного рогатого скота ступало здесь лет пятьдесят назад. Но и пустым помещение назвать было нельзя.
На полу лежали тела убитых людей. Руки и ноги их были связаны, и у каждого перерезано горло. Все убитые, несомненно, являлись уроженцами и жителями Средней Азии.
Загорская не удержалась от испуганного восклицания. Даже привычных ко всему сыщиков покоробило. Несмотря на холод, в воздухе стоял трупный запах.