Меня ему продали
Шрифт:
— Если ты сейчас переступишь порог дома с этой женщиной, назад дороги для тебя не будет, — холодно процедил Эмир.
И вот тогда-то Самрат напрягся. Сжал кулаки, невольно сжимая и мою руку. Поморщившись от боли, я молча стерпела, успокаивающе поглаживая его по плечу.
— Даю тебе последний шанс, сын мой.
Мужчины буравили друг друга тяжёлыми взглядами, пока Самрат неожиданно не усмехнулся. Его отец растерялся, но виду не подал. Я не понимала, что на уме у моего мужа.
— Сколько ещё таких «последних» шансов ты мне дашь, прежде чем не вышвырнешь из дома пинком
И теперь, вместо того, чтобы стоять рядом с Самратом с гордо поднятой головой, я жалась к нему, как трусливая зайчишка. Мужчины этого семейства пугали меня до чёртиков.
— Все уже поняли, что я больше не буду твоим верным псом. Все, кроме тебя уже уяснили, что я не вернусь, отец. Отправь кого-нибудь из своих людей с нами, чтобы они подтвердили, что мы прошли никях в мечети, и оставь нас наконец-то в покое.
Я хорошо понимала, что такой расклад вещей Эмира не устраивал. Однако тот, сцепив зубы, просто промолчал. Что до моего мужа, то он уже всё сказал. Развернувшись, мы зашагали в сторону его машины. Только когда последняя тронулась с места, и особняк Алайдаровых остался позади, я смогла наконец-то расслабиться. Поверить, что всё осталось позади. Последний раз кинув взгляд на окно, повернулась к мужу.
Самрат уверенно вёл машину. Он не походил на человека, у которого что-то стряслось. Его лицо казалось спокойным и расслабленным, а взгляд — сосредоточенным. Но я понимала, что ему плохо. Намного хуже, чем было мне там, вместе с тем человеком. И я не знала, как могла бы помочь, ведь никогда не оказывалась в такой ситуации. Подумав, я накрыла его ладонь своей рукой. И только тогда он обратил на меня внимание.
— С тобой всё хорошо? — спросила я первым делом.
Самрат улыбнулся, но улыбка не коснулась его красивых серебристых глаз. Они оставались холодными и отчуждёнными, словно в мыслях он был где-то очень далеко.
Я растерялась, когда вместо ответа муж вдруг перехватил мою ладонь, сжимая и поднося её к губам, чтобы поцеловать. Внутри меня словно бы что-то вспыхнуло. Мне вмиг стало тесно в строгом платье, надетом в мечеть. Было такое ощущение, словно я выпила горячий чай, обжигающий всё нутро. Лицо запылало, а губы растянулись в глупой улыбке.
— Забудь, — проговорил Самрат будничным тоном.
Его голос изменился. Взгляд постепенно оттаял и потеплел. Неожиданно мне стало уютно и очень спокойно. Будто бы ничего не было, и мы не мчались на всех порах в город, спеша скорее подтвердить свой брак и навсегда покинуть эти места.
— Не забивай голову ерундой. Лучше сосредоточься на том, что ждёт тебя ночью.
Муж хмыкнул, а я мгновенно покраснела. «Уверена, щёки и шея точно пошли красными пятнами от смущения», — подумала вскользь.
— Хочу свою брачную ночь, — добил он меня, довольный произведённым эффектом.
И я поняла, что хотела отвлечь его от плохих мыслей, но получилось совершенно наоборот. Наверное, я была слишком трусливой и слабой
Наблюдая за ним, я не знала, когда его навязчивое желание стало не принуждением, а настоящим спасением. «И почему я радуюсь, что он не бросил меня? Почему моё тело бросает в дрожь даже от самой мысли об этом? Что он для меня вообще значит?» — задавалась вопросами я, но пока не находила на них ответов.
«А что значишь ты для него, глупышка?» — в какой-то момент пришла ко мне невесёлая мысль. Улыбка медленно спала с моего лица. И я отвернулась от Самрата.
Мне было страшно остаться одной, это факт. И ещё меня пугала возможность того, что в моей жизни не будет его, мужчины, который за месяц смог изменить буквально всё.
«Могу ли я пойти за ним куда угодно? А он? На что он готов ради меня, осиротевшей девчонки? Причём не за шанс обладать моим телом, а именно из-за самой меня?» — гадала я, смотря на проносящиеся за окном пейзажи.
«Разве стал бы он брать меня в жёны перед Аллахом, если бы наши отношения ничего для него не значили? Никях ведь не игра. Множественные семьи, которые живут по нашим законам, признают только его, а не бумажки, которые выдают в ЗАГСе», — пришло ко мне в какой-то момент понимание, эхом отдаваясь в сознании.
В мечеть мы добрались быстро. Или это я так разволновалась, что не следила за дорогой, из-за чего время пролетело в момент? Наверное, я даже в день регистрации нашего брака в ЗАГСе так не переживала. Желала я тогда того или нет, назад дороги не было. Сбежать не удалось бы. Мне не хотелось подставлять под удар Арифа. Но теперь я отчего-то знала, что могла сказать своё «нет». Могла, но стала бы ли?
Посмотрев на Самрата, я перевела взор на здание мечети и боковым зрением заметила силуэты пары мужчин неподалёку от нас. Это был Шах и тот самый мужчина, недавно домогавшийся меня. При виде него я невольно передёрнулась от омерзения.
Повернувшись к мужу, столкнулась взглядом с его глазами и поняла: он тоже знал, что у меня была возможность сказать ему «нет». Он будто ждал и одновременно боялся этого. Или я просто выдавала желаемое за действительное?
«Лучше не надо!» — закралось в голову осознание, когда мне захотелось спросить у него напрямую. Я боялась услышать ответ. Он мог принести для меня лишь боль.
Разочаровать. Обидеть.
Поправив платок, я поспешила за Самратом, покорно опустив взгляд, как принято. Это был давний обычай. Традиция, из-за которой будущая жена не должна поднимать глаза на будущего мужа. Но мы давно нарушили все правила, хотя это и считалось дурным.
Мне же хотелось сделать всё так, как полагалось. Для себя, по крайней мере.
Мулла встретил нас у крыльца. Тепло поприветствовал. Самрат кратко всё объяснил ему, и когда тот недоуменно воззрился на нас, попросил его быть нашим свидетелем. Впрочем, Шах с родственником тоже должны были присутствовать, чтобы всё запечатлеть на камеру. Мулла возмутился таким условиям, ведь никях в мечети — это не игра, поэтому в конечном итоге мужчины договорились сделать несколько фото и короткий видеоролик.