Меня называют Капуцином
Шрифт:
Но, с другой стороны, как те же слова могут быть беспомощны и жалки! Я никогда не читаю газет. Это вымышленный, а не созданный мир. Это только жалкий, сбитый типографский шрифт. На плохой, занозистой бумаге.
Нужно ли человеку что-либо помимо жизни и искусства? Я думаю, что нет: больше не нужно ничего, сюда входит все настоящее.
Я думаю, чистота может быть во всем, даже в том, как человек ест суп. Вы поступили правильно, что переехали в Москву. Вы ходите по улице и играете в голодном театре. В этом больше чистоты, чем жить здесь, в уютной комнате и играть в ТЮЗе.
Мне всегда подозрительно
Первая категория понятна и проста. Тут все так ясно, что нужно делать. Понятно куда стремиться, чего достигнешь и как это осуществить. Тут виден путь. Об этом можно рассуждать, и, когда-нибудь, литературный критик напишет целый том по этому поводу, а комментатор шесть томов о том, что это значит. Тут все обстоит вполне благополучно.
О второй категории никто не скажет ни слова, хотя именно она делает хорошей всю архитектуру и мысль о человеческой жизни. Она непонятна, непостижима и, в то же время, прекрасна, вторая категория! Но ее нельзя достигнуть, к ней даже нелепо стремиться, к ней нет дорог.
Именно эта вторая категория заставляет человека вдруг бросить все и заняться математикой, а потом, бросив математику, вдруг увлечься арабской музыкой, а потом жениться, а потом, зарезав жену и сына, лежать на животе и рассматривать цветок.
Эта же самая неблагополучная категория, которая делает гения. (Кстати, это я говорю уже не о Заболоцком, он еще жену свою не убил и даже не увлекался математикой.)
Милая Клавдия Васильевна, я отнюдь не смеюсь над тем, что Вы бываете в Зоологическом парке. Было время, когда я сам, каждый день бывал в здешнем Зоологическом саду. Там были у меня знакомый волк и пеликан. Если хотите, я Вам когда-нибудь опишу как мило мы проводили время.
Хотите, я опишу Вам также, как я жил однажды целое лето на Лахтинской зоологической станции, в замке графа Стенбок-Фермора, питаясь живыми червями и мукой «Нестли», в обществе полупомешанного зоолога, пауков, змей и муравьев?
Я очень рад, что Вы ходите именно в Зоологический парк. И если Вы ходите туда не только с тем, чтобы погулять, но и посмотреть на зверей, – то я еще нежнее полюблю Вас.
О производительности
Мои творения, сыновья и дочери мои. Лучше родить трех сыновей сильных, чем сорок, да слабых.
Не путай производительность и плодливость. Производительность – это способность оставлять сильное и долговечное потомство, а плодливость это только способность оставить многочисленное потомство, которое может долго жить, но однако может и быстро вымереть.
Человек, обладающий производительной силой, обыкновенно бывает в то же время и плодовит.
«Вот что рассказывают
Вот что рассказывают моряки:
Англичане решили доказать, что вера в несчастливую пятницу простое суеверие. Для этого они построили пароход и начали его строить в пятницу. В пятницу же и спустили его на воду. Назвали пароход пятницей «Friday», в пятницу пошли в плавание, и в пятницу пароход разбился и утонул.
<Кока Брянский>
Кока Брянский: Я сегодня женюсь.
Мать: что?
Кока Бр.: Я сегодня женюсь.
Мать: что?
Кока Бр.: Я говорю, что я сегодня женюсь.
Мать: что ты говоришь?
Кока: Се-го-во-дня – же-нюсь!
Мать: же? Что такое же?
Кока: Же-нить-ба!
Мать: ба? Как это ба?
Кока: Не ба, а же-нить-ба!
Мать: Как это не ба?
Кока: Ну так не ба и всё тут!
Мать: Что?
Кока: Ну не ба. Понимаешь! Не ба!
Мать: Опять ты мне это ба. Я не знаю, зачем ба.
Кока: Тпфу ты! же да ба! Ну что такое же! Сама-то ты не понимаешь, что сказать просто же – бессмысленно<?>
Мать: Что ты говоришь?
Кока: Же, говорю, бессмысленно!!!
Мать: сле?
Кока: Да что это в конце концов! Как ты умудряешься это услыхать только кусок слова, а еще самый нелепый: сле! Почему именно сле!
Мать: вот опять сле.
Кока Брянский душит мать.
Входит невеста Маруся
Скаска
Жил-был один человек, звали его Семенов. Пошел однажды Семенов гулять и потерял носовой платок. Семенов начал искать носовой платок и потерял шапку. Начал искать шапку и потерял куртку. Начал куртку искать и потерял сапоги.
– Ну, – сказал Семенов, – этак все растеряешь. Пойду лучше домой.
Пошел Семенов домой и заблудился.
– Нет, – сказал Семенов, – лучше я сяду и посижу.
Сел Семенов на камушек и заснул.
«Вот однажды Хвилищевский…»
Вот однажды Хвилищевский погнался за Иваном Ивановичем Пузыревым. Иван Иванович Пузырев убежал во двор и спрятался в помойную яму.
Хвилищевский раскраснелся весь, бегает по двору и ищет Ивана Ивановича Пузырева. А Пузырев возьми и выгляни из помойной ямы.
Тут Хвилищевский увидел Пузырева, кинулся к нему вып<…>