Меня не удержать
Шрифт:
Получив тарелку с огромным куском горячей пиццы, Джина вдохнула дразнящий аромат и зажмурилась.
— Фил, — сказала она веселому хозяину, открывавшему для нее бутылку имбирного пива, — ты король среди мужского племени, потому что даешь то, что обещаешь. Лучше твоей пиццы я в жизни не пробовала!
Филипо рассмеялся, закинув голову. Его смех был настолько заразителен, что Джина не выдержала и присоединилась.
— Весь секрет заключается в том, чтобы подавать то, что указано в меню. Если ты что-то добавляешь, начинаются проблемы, — пояснил Филипо. — Взять, к примеру, французские слойки.
— Да, я только сегодня поселилась здесь. Мой дом вон там, в конце улицы, — сказала Джина. — Меня зовут Джина Флайерс, — улыбнулась она.
— Что же, рад новому знакомству, — добродушно заметил Филипо. — Кстати, тебе повезло, потому что сегодня мы закрываемся раньше. Если хочешь, мы с Марией подбросим тебя до дому, — кивнул он на стоявший неподалеку «мерседес».
— Спасибо, — ответила Джина, — но здесь недалеко. Я предпочитаю пройтись.
Когда Филипо ушел, Джина занялась пиццей, время от времени поглядывая на шикарный «мерседес». Очевидно, дела у Винцетти шли неплохо. Хорошо здесь, вздохнула Джина. Надо будет заглядывать сюда почаще. Но сначала нужно закончить устройство дома и начать посещать лекции, напомнила она себе.
Дома Джина взглянула на коробки с книгами, но не стала их разбирать. Сперва нужно повесить полки.
Пройдя в спальню, она приготовила постель, затем приняла душ, с наслаждением подставляя под тугие струи грудь и спину, и вымыла голову. Накинув пушистый махровый халат яркого лимонно-желтого цвета, Джина вернулась в спальню и остановилась, разглядывая любимые простыни Стенли, украшенные геометрическим рисунком в графитных и янтарно-коричневых тонах. Он как-то признался Джине, что эти простыни побуждают его творить с ней самые безудержно-дикие вещи.
Она взбила подушку и положила ее повыше, намереваясь лечь почитать, но в эту минуту зазвонил телефон. Наверное, Стен хочет пожелать мне спокойной ночи, подумала Джина и улыбаясь сняла трубку.
— Я так скучаю по тебе, дорогой, — произнесла она мурлычущим голосом, удобнее устраиваясь на подушках.
— А если бы это оказался не я? — рассмеялся Стенли на другом конце провода.
— Кто еще может звонить мне так поздно? — резонно заметила Джина. — Знаешь, не хочу жаловаться, но эта кровать чересчур велика для меня одной. Я бы хотела, чтобы ты сейчас оказался рядом.
— А уж как я бы этого хотел! — подхватил он. — Так некстати пришелся этот вызов! Но ничего не поделаешь. Извини, дорогая. Здесь дюжина лошадей, и у одной очень сложные роды. Думаю, завтра к полудню уже появится жеребенок.
Джина нахмурилась. Вообще-то ей нравилось слушать рассказы Бартона о его работе, и она любила животных, но сегодня… Это уж слишком! Она только что сделала весьма смелый намек, а Стен в ответ начал
— Джинни? — озабоченно произнес Стенли. — Ты слушаешь?
— Да.
— Ты не сердишься? Скажи мне, что ты все понимаешь, Джинни.
— Я все понимаю, дорогой, — заверила Джина. — Просто я мечтала о первой ночи в нашем доме. Я представляла себе, что ты подхватишь меня на руки и перенесешь через порог. Потом мы бы выпили вина и долго-долго занимались любовью. Но ничего страшного, я потерплю.
Стенли застонал от досады, и Джина испытала некоторое удовлетворение, услышав это. По крайней мере, он понял, чего лишился.
— Завтра мы так и сделаем, обещаю! — хрипло произнес Стенли. — Боюсь, после картинки, которую ты нарисовала, мне придется принять холодный душ, чтобы немного успокоиться. Кстати, я хотел узнать, приходила ли сегодня Мейбл. Она обещала помочь тебе.
Джина тотчас припомнила недвусмысленное выражение на лицах Мейбл и Ника.
— Да, приходила, — ответила она. — И успела сделать очень многое. — Успела даже переспать с консьержем, добавила Джина про себя.
— Временами Мейбл бывает незаменимой, — удовлетворенно заметил Стенли. — Она из тех, на кого можно рассчитывать.
— Да, наверное, — осторожно согласилась Джина.
— Итак, не забудь — завтра вечером у нас свидание. Если смогу, позвоню тебе днем. Джинни, я люблю тебя.
— И я тебя тоже, — сдержанно произнесла Джина.
Потом она некоторое время полежала, угрюмо разглядывая книжную обложку. Завтра — это завтра, а ей хотелось осуществить свои мечты сегодня. Первая ночь в их новом общем доме! Разве завтра будет то же самое? Джина чувствовала себя обманутой.
Внезапно она швырнула книгу на тумбочку и вскочила с постели. Порывисто дыша, Джина сняла наволочки, скомкала простыни с геометрическим рисунком и отнесла все в подсобку, где стояла плетеная корзина для грязного белья. Затем она постелила белые кружевные простыни, словно предназначенные только для женщины. Они навевали мысли о непорочности, и мужчина, скорее всего, чувствовал бы себя неуютно среди кружев и оборочек.
Забравшись в заново устроенную, девичью, постель, Джина однако не почувствовала себя лучше. Она думала о том, что Стенли мог бы побеседовать с ней подольше. И вообще мог бы быть повнимательнее — поинтересоваться, например, как она добралась до Оксфорда, не случилось ли происшествий в дороге. Но он только и говорил что о лошадях да о Мейбл. Услышала бы этот разговор Мегги!
Джина сердито взбила подушку и натянула простыню до подбородка. Потом она долго лежала в темноте, размышляя о событиях минувшего дня, и незаметно для себя уснула. Ей приснился буйный жеребец, с диким взором скачущий по Парк-лейн и несущий на спине загадочно улыбающуюся Мейбл…
4
К полудню шторы были развешаны и кресло для Бартона доставлено. Джине по очереди позвонили Рози и Мейбл и пригласили на ленч. Она отговорилась тем, что ей необходимо сделать кое-какие покупки, чтобы приготовить ужин для Стенли.