Меня прислал Чарли
Шрифт:
— Вы злитесь, потому что не хотите взглянуть правде в глаза, Бейкер. — Он легонько усмехнулся. — Все началось с того, что вы позволили одному парню начать с ложной посылки — а затем сделать из нее удобные ему выводы. Ну а поскольку вы позволили ему зайти столь далеко, теперь слишком поздно менять ход рассуждений.
— И это говорит гангстер? — поперхнулся я.
— Я — представитель нового поколения, — сухо сообщил он. — Изучал в университете философию, психологию и английский, а в свободное от учебы время учился метко стрелять. Да, я гангстер,
— Это, конечно, ваше дело, — осторожно заметил я, — но я все же хочу спросить. Почему вы пошли в головорезы?
— За это больше платят, — откровенно ответил он. Через несколько минут я мельком взглянул на часы — мы как раз поднимались в лифте в пентхаус Чарли Ренца — было уже начало двенадцатого. Когда я подумал о том, что все нормальные люди давно спят, я не испытал особой печали, но при одной только мысли о Кэйт, которая сейчас сидит одна в своей комнате и беспомощно ожидает моего возвращения, мне захотелось выть. Я мог бы по этому поводу прорыдать несколько часов подряд — словно актер в древнегреческой трагедии.
Дверь пентхауса нам отворила Элла — та самая блондинка с завидным чувством юмора. Она притворилась, что не замечает присутствия Лютера, но меня одарила сияющей гостеприимной улыбкой.
— Привет, вот вы и снова здесь! — Она выжидающе хихикнула. — Что, услышали парочку новых смешных историй?
— Если даже это и так, они все на один манер, — быстро вставил Лютер.
— Да? — Элла с сомнением прикусила нижнюю губку. — И что из этого?
— Пошла отсюда! — рявкнул он.
В глазах блондинки сверкнул дерзкий вызов, и, смерив гангстера взглядом, полным глубочайшего презрения, она вздрогнула от грубости, однако тотчас убралась.
Чарли Ренц ждал нас в гостиной. С нетерпением отмахнувшись от моих благодарностей, он больше интересовался лаконичным описанием безвременной кончины скелета. Сообщение сделал человек, который эту кончину и организовал.
— Бейкер вытащил у него из карманов все, что там было, — сказал в завершение Лютер. — Почему бы нам не взглянуть?
Я бросил на стол ночные трофеи и осторожно развязал узелок носового платка, куда все это сложил. Жалкая коллекция разрозненных предметов составляла ничтожную эпитафию погибшему, подумал я, но затем должен был признаться, что человек-скелет и в самом деле не являлся для мира сего такой уж непоправимой утратой.
Пока я был занят этими философскими рассуждениями, — глубокими, словно у девицы, которая обрела первый сексуальный опыт после баскетбольного матча в прошлую среду, Ренц и Лютер с головокружительной быстротой разбирали коллекцию.
— Хватит стоять здесь и пялиться, тупица! — неожиданно заорал на меня Чарли. — Мне дорого стоило, что вы сегодня остались в живых, так не хотите ли и в самом деле сделать что-нибудь в знак благодарности?
— Еще сегодня утром ваши манеры были столь безупречны, мистер Ренц! — холодно отозвался я. — Откуда такая внезапная перемена?
— Сегодня утром вы еще не стоили мне ни цента! — завопил
— Расскажите мистеру Ренцу о Сандре, Бейкер, — невозмутимо подсказал личный телохранитель, покуда его пальцы профессионально ощупывали бумажник скелета. — Возможно, когда он обо всем услышит, то станет меньше жалеть о потраченной на вас сумме.
— Лютер! — Ренц бросил на телохранителя предостерегающий взгляд. — Запомни, Бейкер никогда не будет “нашим”!
— Вам виднее, Чарли, — сказал головорез. В этот миг его пальцы вытряхивали мелочь из бумажника.
Я подробно, в деталях, описал свой визит к Сандре — вплоть до подслушанной беседы между двумя охранниками у ворот. И с изумлением понял, что меня слушают с пристальным вниманием. И, можно сказать, “на бис” поведал им еще и о своей “беседе” с Эдди Сэквиллом.
— Где вы были, когда вас сцапал тот ублюдок, которого “прислал Чарли”? — спросил Ренц по окончании моего рассказа.
— В номере Кэйт Данн, — сказал я.
— Надеюсь, что подонок выбрал не самый волнующий момент для того, чтобы вломиться в окно?
— Об этом можно было только мечтать, — печально сказал я. — Все это время я был один.
— Что ты на это скажешь, Лютер? — Ренц снова посмотрел на меня с интересом.
— Вы о чем? — Лютер вновь сосредоточил все свое внимание на бумажнике.
— Парень является в комнату к девушке исключительно тогда, когда ее там нет, — серьезно заметил Ренц.
— На это я скажу... — отрывая подкладку бумажника, Лютер неожиданно фыркнул, — скажу.., что ему не везет!
— Кэйт сначала была в номере, — тоскливо вспомнил я. — Но потом ей позвонил кузен из Ривердейла!
— Кузен? — удивленно хрюкнул Чарли.
— Очевидно, она ему срочно понадобилась! — И я изложил подробности.
— И коп, который дежурил за дверью ее комнаты, спустился вместе с нею в вестибюль?
— Точно! — подтвердил я. — Я сам ей это предложил.
— Интересное дело, — опять хрюкнул Ренц. — А, Лютер?
— Очень интересное! — весело отозвался тот. — Взгляните сами!, Он бросил на стол аккуратно разорванный бумажник, затем просунул палец за подкладку, так что мы увидели слой старого замасленного шелка, который образовывал под подкладкой потайной кармашек. Лютер извлек из кармашка какие-то бумаги, осторожно развернул их и разгладил складки.
— Имя этого головореза — Тимоти Голанд — звучит просто невероятно! Он любил играть на скачках, а еще — женщин, — заявил Лютер. — Он носил с собой шестнадцать долларов наличными. И никаких кредитных карточек! Но, похоже, меня никто не слушает?
— Слушают, — резко ответил Чарли. — Что там у нас еще?
— Согласно вашему желанию, перечисляю по порядку, — самодовольно провозгласил гангстер. — Фотография Сандры Мэйс, поскольку это действительно она, только выглядит немного моложе и — то, о чем говорил нам Бейкер — немножко полнее, с надписью: