Меня с тобой связал город Баку...
Шрифт:
— Здравствуйте, — поздоровался Амир.
— Заходите, — сказала мама довольно сухо, и отошла в сторону, чтобы впустить нас. Мы послушно вошли в дом. Войдя в гостиную, мы уселись на мягкий бежевый диван. Мама села напротив нас, руками скрестила руки на груди и подняла глаза на нас.
— Я хотела поговорить… с обеими…
— О чем? — спросила я.
— Мы возвращаемся в Америку, — сказала мама. От неожиданности, у меня приоткрылся рот. Я не ожидала такого поворота событий, — я больше не могу здесь жить. Переехать в Баку, была огромной ошибкой.
— Но почему? Почему ты передумала? — спросила я.
—
В моей голове раздалось эхо, и слова «Я — мать» крутились у меня в голове подобно сломанной пластинке, которая повторяет одну и ту же вразу… Перед глазами пролетело куча воспоминаний, и появилась вспышка.
Яркое солнце. Красивая поляна с роскошными цветами и зеленой травой. Женщина, лет двадцати, по середине поляны, стоит спиной ко мне. Длинные каштановые волосы по пояс, белоснежное свободное длинное платье… я стою от нее довольно далеко, но чувствую ее запах. Сладкий и вкусный — запах карамели.
Все кажется уже знакомым, но я так и не пойму, кто эта женщина, и что это за место. Красивый дом вдалеке. Слышу детский хохот, а затем и женский нежный голосок. Он казался мне таким знакомым и родным. Она напевала до чертиков знакомую мне колыбельную.
— Это моя дочь! Я — мать! — Крикнула эта женщина, которая рванулась ко мне на встречу.
Она крепко обняла меня. Кажется, что это обычное объятие, а в нем кроется столько любви и нежности. Она прижалась ко мне, и уткнулась носиком в мои волосы. Я не оторвала ее от себя, потому что не могла, да и не хотела. Что-то казалось мне таким родным. Я посмотрела на дом, который находился не так уж и далеко от нас, и на крыльце увидела парня. Он облокотился о перила, сложил руки на груди, и смотрел на нас. Его лица мне не было видно, но он был не против того, что я обнимаюсь с ней.
Женщина отстранилась от меня, и посмотрела своими заворожающими карими глазами. Та красочная улыбка, которая сверкала на ее лице минуты две назад, пропала. Я увидела отчаяние и грусть.
— Я — мать… твоя мать… — прошептала она и перед моими глазами вспыхнула вспышка.
— Мы возвращаемся и точка.
Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что нахожусь дома. Я заметила, что мое лицо мокрое, видимо от слез, потому, что мои глаза залиты слезами так, что я почти ничего не могу увидеть. Я поднимаюсь с дивана, и кое-как дойдя до ванной комнаты, захожу и запираю дверь на замок. Включив кран, я поднимаю глаза и увидев свое отражение в зеркале, я просто ужасаюсь. Мое лицо насквозь мокрое. Слезы не прекращая так и льются, как из ведра. Я снова вспоминаю слова той женщины: «Я — мать… твоя мать…» Кто эта женщина? Откуда появилась это ведение? И снова вопросы. Снова что-то происходит.
Умывшись и придя в себя, я вышла из ванной и присоединилась к маме и Амиру.
— С тобой все в порядке? — спрашивает брюнет. Я просто киваю головой.
— Мама… я
— Нет, — Она посмотрела на меня из-под густых ресниц.
— Дом в Сан-Франциско мы продали, нам некуда возвращаться.
— Мы некоторое время погостим у тети Марты и дяди Кевина, — твердо ответила она. Видимо, она уже обо всем подумала и решила.
— А как же я? — тихо спросила я, — я что, игрушка, чтобы меня тащили то туда, то сюда? Я не хочу уезжать.
— А я не хочу, чтобы все повторилось заново! Эти люди… ты… — На мгновенье она закрыла глаза, и тут же открыла, — они убили тебя, Зара…
— Мама…
— Из-за меня… — прошептал Амир.
— Нет, — возразила я, — перестаньте. Разве вы не видите, что я счастлива? Да, я многое пережила, но я же здесь. И я хочу устроить свою жизнь тут, рядом Амиром.
— Я боюсь, что ты потом пожалеешь, — секундная пауза, — но будет уже поздно.
Наш разговор в итоге закончился тем, что я все-таки уговорила маму остаться и дать шанс Амиру.
За сегодняшний день, я узнала больше, чем мне вообще положено знать. После такого долгого и довольно криминального «романтического» вечера, я все-таки решилась расслабиться. Приняв горячую ванну и переодевшись в чистую домашнюю одежду, я с закрытыми глазами упала головой на подушку и натянула на себя слегка прохладное одеяло.
Я услышала чьи-то шаги и дыхание около моей кровати. Это мама. Я постепенно начала проваливаться в сон, и ничего не видела, но могла что-то слышать и чувствовать. Я почувствовала, как мама накрыла меня одеялом, почувствовала, как она легла рядом и заправила мне за ухо прядь волос. От маминых прикосновений можно таять. Теплые мамины руки поглаживали меня по щеке. Будь у меня хоть какие-то силы, я бы открыла глаза, посмотрела бы на нее, и накрыла бы ее руку своей. Но мое тело было расслабленно до такой степени, что я и пальцем пошевелить не могла.
— Мой цветочек… — она часто меня так называла. Из ее уст это слово всегда было необыкновенным.
Она убрала свою руку от моего лица. Буквально через пару секунд, я почувствовала, что она взяла мою руку в свою, поцеловала, и начала нашептывать какие-то нежные слова. Прямо как в детстве. Но что она говорила мне, я уже не слышала. Я полностью провалилась в бездну.
***
Я выхожу из кабинета иностранного языка, судорожно набирая номер Амира. Сегодня его на занятиях не было и мне жутко страшно. А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг, Дерек решил закончить свое вчерашнее дело?
— Не берет? — спрашивает подруга. Я мотаю головой, даю отбой и снова набираю его, в надежде, что он возьмет трубку. Но нет, гудки так и режут мои уши и я только сильней начинаю нервничать. Я еле сдерживаюсь, чтобы не выплеснуть свои эмоции на ружу.
— Давай сходим к нему? Может он дома, — предложила Мелани и я сразу же согласилась.
Всю дорогу пока мы ехали, я беспрерывно звонила Амиру. Мое сердце бешено билось, в голове были тысяча мыслей, которые напрочь съедали меня. Я была уверена в том, что он не послушался меня и все-таки пошел за отчетом к Дереку. Как он мог? Он ведь обещал.