Меня зовут Алекс Кросс
Шрифт:
Первый этаж с высокими стрельчатыми окнами был хорошо освещен, но людей я не видел. Вероятно, все происходило наверху, где окна были либо темными, либо закрытыми шторами.
Неужели именно здесь убили Каролин? Эта мысль пронзила меня. Неужели здесь же ее тело было так ужасно раздроблено? Не предстанет ли перед нами чья-нибудь мясная лавка или игровая площадка богатого мужчины? Странно вот так сидеть и не знать, чего ожидаешь.
Наконец Маони получил ответ. Я ничего не слышал через его наушники, но все указывало на то, что главное событие вот-вот
— Ну как, готов прервать коитус?
— Всегда готов.
— Тогда пошли. — Вернувшись к своей рации, Нед произнес: — Все группы, приготовились. Никого не травмировать, берегите себя.
Через несколько секунд спецназовцы выскочили из леса, мы все последовали за ними с небольшим интервалом, устремившись к внушительному дому с дурной репутацией.
ГЛАВА 45
Дорогая дверь из орехового дерева разлетелась в щепки. Спецназовцы вошли без всяких препятствий. Я держал в руке свой «глок», желая, чтобы не пришлось им воспользоваться. Когда мы с Недом в последний раз работали вместе, нас обоих подстрелили.
Я надеялся, что сейчас обойдется без ранений. Это же беловоротничковое преступление, верно? Получив сигнал от спецназа «Все чисто», Нед оставил двоих у дверей и разрешил всем войти.
Мое первое впечатление — деньги.
Холл с трехметровыми потолками, мраморным полом в шахматную клетку и огромными люстрами, сверкавшими как бриллианты. Мебель антикварная, свет — странный. Все здесь выглядело золотым.
Второе впечатление: множество потрясающе красивых женщин; одни в вечерних платьях, другие — полураздетые. Три — совсем нагие, ничуть не смущались. Они стояли, подбоченившись, будто мы ворвались без спроса в их квартиру.
Девушки по вызову, элитные. От типичных американок до экзотических представительниц Среднего Востока.
Из холла я прошел направо мимо другого агента, который подталкивал к выходу двух темнокожих мужчин, говорящих по-арабски, и высокую темную женщину. Все трое были голыми и ругали агентов так, будто они были домашней прислугой.
Миновав открытые двери в гостиные, я наткнулся на курительную, где пахло сигарами и сексом, но никого не было. Неожиданно я услышал крики возле входа. Кому-то не нравилось наше присутствие.
— Убери от меня руки! Не смей меня трогать, мерзавец! — Высокий блондин с английским акцентом пытался спуститься по главной лестнице, а два агента ФБР удерживали его.
— Это незаконный обыск, черт бы все побрал! — Англичанин был не робкого десятка, как я заметил. Посадив его на пол на мраморной лестничной площадке, агенты надели на него наручники.
Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, туда, где Маони допрашивал блондина.
— Вы тут главный? Николсон, не так ли?
— Отвали! Я уже позвонил моему адвокату. Вы вторглись на частную территорию. — Англичанин, более шести футов ростом, еще не выпустил пар. — Ваше присутствие здесь незаконно.
— Держите его отдельно от других, — распорядился Маони. — Не допускайте, чтобы мистер Николсон с кем-нибудь разговаривал.
Мы быстро подготовили пару мест для задержанных на первом этаже и занялись домом, отделяя платных гостей от прислуги и записывая имена.
— Да, мое имя Николсон — и ты не забудешь его! — донеслось до меня. — Николсон, как у кинозвезды.
ГЛАВА 46
Такие суматошные рейды редко случаются. И отчасти даже забавные, если у вас такое же чувство юмора, как у меня.
Одного любителя острых ощущений мы вытащили из бетонной камеры, где его прикрепили наручниками к стене. На нем висели лишь клочья белья. Остальное, по-видимому, содрала его госпожа. В общем, все, кого я видел, были в той или иной степени раздеты. Иногда совсем голые, иногда в шелковом белье или прозрачных халатах, а одну мокрую парочку мы накрыли в полотенцах, даже на головах у них были тюрбаны из полотенец. Мужчина при этом курил сигару.
Мужчины были американцами и приезжими из Саудовской Аравии. Поймали одного миллиардера по имени Ал-Хамад. В этот вечер он праздновал день рождения. Веселенькое у него вышло пятидесятилетие. Никогда не забудет.
Мы держали менеджера-англичанина в небольшом офисе внизу. Когда я вернулся к нему, он упрямо молчал. Я поинтересовался, откуда синяк у него на щеке, и Маони объяснил, что Николсон вздумал плевать в арестовавшего его полицейского.
Стоя в дверях, я смотрел, как он сидит на антикварном диванчике в окружении полок с книгами, которые наверняка никто не прочел. Вероятнее всего этот мерзкий сукин сын — сутенер. Но убийца ли он? И почему Николсон так нагло держится с участниками рейда?
Его адвокат прибыл меньше чем через час, посреди ночи, в подтяжках и бабочке. Если бы я встретил его в другом месте, мне бы и в голову не пришло, что он связан с чем-то подобным.
К сожалению, бумаги у него были в порядке.
— Что это? — спросил Маони, когда адвокат протянул ему листки.
— Ходатайство о признании недействительным… На данный момент ваше вторжение и весь этот рейд незаконны. Мой клиент в виде особой любезности предоставляет вам пять минут, чтобы убраться отсюда. После этого мы поставим вопрос о пренебрежении к суду и незаконном нарушении границ владения.
Маони медленно перевел взгляд с маленьких хитрых глаз юриста на ходатайство. По-видимому, то, что он там увидел, произвело желаемое впечатление. Бросив бумаги на пол, Нед удалился. Затем я услышал, как он выкрикивает приказы, вызывая вниз всех участников рейда.
Я поднял ходатайство и просмотрел его.
— Что за судья, черт побери, подписал вам это в час ночи? — спросил я у адвоката.
Он протянул руку, перевернул страницу и указал пальцем:
— Уважаемый Лоренс Гибсон.