Меня зовут Северус
Шрифт:
Драко ждал, нервно следя за коридором. Никого. Большинство учеников уже давно были внизу, на ужине. Все складывалось отлично.
Ну где там Джинни? Может быть, она причесывается, чтобы выглядеть за ужином еще красивее? Может быть, она снова распустит волосы? С распущенными волосами ей, по мнению Драко, шло лучше всего. Но, впрочем, она красивая с любой прической.
Наконец дверь открылась и Джинни переступила порог.
— Привет, Джинни!
Джинни ужаснулась и отскочила в угол.
Вот! Надо поскорее ее
— Слушай. э…Джинни… — ну, замечательно, он опять запинается.
«Ну же, Драко. Что ты собирался ей сказать?»
— э…Джинни…я…э…Джинни…
«Придурок, хватит повторять ее имя. Скажи что–нибудь умное, чтобы она могла ответить!»
— Джинни…я хотел. э…
«Ну спроси ее что–нибудь! Она ответит, если ты что–нибудь спросишь.» Вот именно! Надо спросить, не хочет ли она сходить с ним в Хогсмед.
— Джинни, я…я хотел тебя спросить…э…может, ты…
Джинни все глубже вжималась в угол. Она тесно прижалась к стене, не имея возможности вырватся. Чтобы убежать, ей нужно было оказаться за спиной у Драко. Ну, как его убедить, чтобы он убрался подальше?
— Оставь меня в покое, а то я расскажу все братьям, — пригрозила она.
Драко на мгновение непонимающе смотрел на нее.
— Ну и что мне твои братья? Подумаешь, — сказал он. — Ты же мне нравишься!
ПОЩЕЧИНА!
Драко от неожиданности отскочил на шаг назад, когда ее рука болезненно соприкоснулась с его щекой.
Джинни тут же воспользоавлась открывшейся возможностью, проскользнула мимо него и опрометью кинулась вниз, в сторону Зала.
Драко смотрел ей вслед, держась за пылающую щеку. Что он сделал не так? Почему она снова убежала? Ему ведь наконец–то удалось ей хоть что–то сказать. Что–то хорошее! А она отвесила ему пощечину и удрала?
Нет, наверное, все–таки, что–то он сделал не так. Но вот только что? Как уговорить девушку в том, что она ему нравится и он хочет с ней встречатся? Надо с кем–нибудь посоветоватся. С другом, который мог бы тут помочь.
Но вот с кем?
О вещах сложных он обычно разговаривал с Цабини. Тот был самым умным из всех его друзей. Но Блез был полным невеждой во всем, что касалось эмоциональной сферы, а пощечина, данная ему Джинни, все–таки была определенно проявлением эмоций.
Значит, не Блез. Тогда оставались только Краббе и Гойл. Грегори был настолько тупой, что его совета никто в трезвом уме спрашивать бы не стал ни за что на свете. Он бы непонимающе уставился бы на вопрошающего и предложил бы побить Джинни. А это было совсем не то решение, которое искал Драко.
Не Грегори. Тогда, значит, Винсент. Винсент был умнее Грегори, и более эмоционален, чем Блез, но это все равно ни о чем не говорило. Винсент в любом случае оставался большим тупым задирой. И что он вообще понимал в девчонках? Ничего. Услышав, что эта девочка нравится Драко,
Нет, Винсента тоже спрашивать нельзя ни в коем случае. Но кого еще? Кого он еще знал? «Девчонкам рассказывать тоже нельзя. Они еще хуже Винсента.» Ни в коем случае нельзя спрашивать никого из учителей. Ну, кто еще есть в этой проклятой школе? Северусов ежик?…Северус! Северус–то ведь как раз должен разбиратся в девчонках. В его–то возрасте…У него наверняка было много девушек. И он, несомненно, знал, как с ними обращатся. Да, надо спросить у Северуса.
У Северуса! О чем это он думает? Северус только и ждет, чтобы подловить его на чем–нибудь. Он ведь сам сказал: «До тебя я доберусь в следующий раз…», тогда еще, когда у него не хватило мышеловок. Нельзя позволить Северусу пронюхать о нем и Джинни. Он использует это, чтобы высмеять его перед всей школой. Уж это будет похуже, чем Винсент и все девчонки вместе взятые.
И тут Драко пришло в голову, что Северус–то уже и так знает обо всем. Он знал это с самого начала, еще тогда, когда он, Драко, таращился на Джинни в Большом Зале. Ох, только не это. Что же делать? Если бы у него был хоть кто–то, с кем можно было поговорить об этом!
— Ух ты, вот она сегодня злая, — заметил Винсент, глядя вслед Джинни Уизли, промчавшейся мимо стола Слизерина.
— Надеюсь, она не убила его на месте, — сказал Северус, поднося к носу Зеленого кусочек стейка. Еж, похоже, любил стейк. Так что им обоим повезло, потому что сам Северус стейки не любил.
— Убила? — переспросил Грегори, уловив одно из своих любимых слов. — Кого убила?
— Драко. Кто еще, спрашивается, мог ее так разозлить? — ответил Северус, продолжая кормление ежа.
— Тебе не кажется, что целый стейк все–таки много для одного ежа? — спросил Винсент. — На твоем месте я бы сьел его сам.
— Я дам ему сейчас столько, сколько он захочет, а остальное положу в клетку, на ночь, — пояснил Северус. — Я все равно не собираюсь есть ЭТО.
— А что такого в том, чтоб есть стейк? — спросил Грегори, откусывая за раз половину куска.
— Ничего, — ответил Винсент и последовал его примеру.
Северус решил не смотреть на обоих во время еды. Хотя, конечно, утешало то, что Винсент по крайней мере помалкивал, пережевывая.
— В отличие от вас, жирных болванов, я не ем любую гадость в пределах досягаемости, — хмыкнул он.
— Стейки — не гадость, — возразил Винсент.
— А на вкус — точно гадость.
— Я не жирный, — воразил Грегори с набитым ртом.
Сидящий рядом с ним четвероклассник тут же заржал. Грегори схватил его за шею, и за столом едва не началась очередная потасовка, но ее прервало появление Драко.
Садясь за стол, он все еще держался за щеку.
— Где ты был все это время? — спросил Грегори.