Меня зовут Северус

Silverfox

«Я уже подумал, они хотят нарисовать кошек…», рассерженно пробормотал он.

С другой стороны, и это тоже были кошки. Правда, очень большие и очень злобные кошки. Дамбльдор вновь подошел поближе и присмотрелся к картине, освещая ее светом палочки. Оба зверя были прекрасны. Пантера выглядила, как живая, готовая с выпущенными когтями немедленно спрыгнуть с листа и разорвать неосторожного противника.

Пума была нарисована не хуже, и тоже готовилась к прыжку, но что–то в ней показалось директору странным. Через мгновение

Альбус понял, что именно. Мех зверя переливался серебром и смотрелся почти белым. Может быть, это вовсе никакая не пума? Возможно, пантера–альбинос? Альбус всмотрелся в глаза пумы. Нет, это не альбинос. У альбиносов красные глаза. У пумы глаза были серыми.

И у взрослых кошек не бывают серые глаза, осенило директора.

Он перевел взгляд на глаза второй кошки. У пантеры глаза были черны, как и мех. Черные глаза? Конечно, в темноте зрачки могли быть расширены так широко, что радужка совсем пропадала. Но у белой пумы радужка была видна отлично.

Альбус толкнул дверь ногой и влетел в спальню.

— Что это за рисунок на двери? — поинтересовался он, обращаясь к пустой кровати Северуса. — Мне показвлось, вы обещали нарисовать что–нибудь красивое.

— Мы обещали нарисовать кошек, — сказал голос Драко откуда–то из–за спины директора. Альбус развернулся и увидел Северуса и Драко, сидящих на кровати Драко и поедающих сладости.

— Ты сам сказал, что это подойдет, — добавил Северус и закинул в рот еще один Всевкусный орешек.

— Пантеры? — переспросил Дамбльдор. — Вы полагаете, что пантеры — это красиво?

— Это не пантеры, — возразил Драко.

— Это мы, — пояснил Северус.

Дамбльдор молча уставился на него.

— Это — что?

— Это мы, какими бы мы выглядели, если бы были катарами, — терпеливо сказал Драко.

— И вы думаете, что катары — это красиво?

— Не будь расистом, Альбус, — посоветовал директору Северус. — Такие, как у тебя, ксенофобические реакции поставили несчастный народ на грань вымирания. Наша картина — протест против этого.

Альбус продолжал смотреть на него. Эти двое перехитрили его. И если он сейчас настоит на том, чтобы рисунок сняли, они будут на всех углах жаловатся, что у директора предубеждение против катаров.

— Откуда у вас все эти сладости? — вместо этого поинтересовался он.

Драко и Северус покосились на внушительную гору шоколада, возвышающуюся между ними.

— Мы их выменяли, — пояснил Драко.

Альбус тоже покосился на гору. Это была весьма немалая гора.

— На что?

— На домашние задания, — ухмыльнулся Северус. — У меня все неплохо получается, кроме, правда, Превращений.

Альбус пристально посмотрел на шоколад. Может, выдумать причину и конфисковать это? Смотрелось все очень привлекательно.

Вдруг подножие горы заходило ходуном и из груды оберток выглянул маленький носик с подозрительным шоколадным пятном на боку.

— Нюфф, —

изрек Зеленый. Альбус осторожно поднял ежа с кровати.

— Не пора ли ежатам идти спать в такой поздний час? — спросил он. — Не пора ли и вам обоим идти в кровать??

— Мы и так в кровати, — заметил Северус, принимая Зеленого из рук Альбуса.

— Ну, не пора ли вам идти по кроватям и спать?

— Зеленый никогда не спит ночью, — сказал Драко. — Ежи — ночные животные.

— Но вы оба — не ежи! — строго сказал Дамбльдор. — Вы говорите мне, что вы катары, а катары ночью спят. Зеленому пора в клетку, Северус! Драко, убирай шоколад, и оба ложитесь спать!

— В каком именно порядке мы должны это выполнить?

— Северус!

Северус моргнул.

— Мы еще не устали, — сказал Драко, сделав «собачьи глаза».

— Прошу вас, — попросил Альбус. — Вы, может, и не устали, зато я — очень даже устал. У меня завтра уроки, мне надо найти двух новых учителей, и я засыпаю на ходу. Пожалуйста, ложитесь спать, хотя бы чтобы я, наконец, мог идти и лечь в мою прекрасную, теплую, мягкую, удобную постель.

Драко и Северус переглянулись. Северус пожал плечами.

— Вы же не собираетесь уснуть прямо здесь? — спросил Драко.

— Почему бы тебе просто не пойти и не лечь спать? — спросил Альбуса Северус.

— Потому что сначала я обязан уложить вас. Так что, будьте хорошими кошечками и ложитесь спать.

— Ну хорошо, — наконец согласился Северус. — Но ты по крайней мере разрешишь нам оставить картину на двери.

Дамбльдор с легкостью согласился. Он и не надеялся, что их удастся заставить снять рисунок.

Первым уроком по средам всегда были Превращения. Северус сидел, как обычно, на последнем ряду, а Драко на первом, рядом с Грегори. Винсент и Краббе же сидели прямо за спиной Драко.

Минерва МакГонагалл раздала всем кирпичи, которые следовало превратить в чашки, и села просматривать домашние задания. Как оказалось, домашнее задание сдали на этот раз все до единого. Минерва довольно улыбнулась.

Еще она заметила, что тексты работ Драко и Северуса совпадают до мелочей. Чтож, она сама согласилась с тем, что Драко будет помогать Северусу. Может статься, Северус что–нибудь и выучит в процессе списывания.

Профессор отложила домашние задания в сторону для позднейшей проверки и отправилась наблюдать за работой класса.

Винсент Краббе и Блез Цабини свои кирпичи еще не тронули и пальцем. Профессор МакГонагалл постучала палочкой по их столу, напоминая о задании.

Грегори каким–то загадочным образом удалось превратить свой кирпич в кусок дерева. Она молча превратила дерево обратно в кирпич и приложила палец к губам, призывая Гойла, открывшего было рот для благодарности, к молчанию, потому что заметила, что Драко Малфой почти превратил свой кирпич в чашку, и не хотела нарушать его концентрацию.