Меня зовут Син
Шрифт:
Ага, ты мне ещё скажи, что тут у тебя раритет типа второго "Пентиума" или что оперативной памяти не хватает. Хотя может так оно и есть. Если предположить, что каждый датчик - это отдельный канал информации, который должен сбрасывать данные, которые в свою очередь должны обрабатываться в режиме реального времени, а не всякий компьютер тут может нормально работать из-за всяких неведомых причин, то возможно, что и вынуждены были подключить то, что работает, а не то, что хочется.
– Виталий Викторович!
– Вдруг обратился Тариев к Семецкому.
– А что вы именно хотите
– Да ничего особенного пока.
– Задумчиво отозвался Семецкий, не отводя взгляда от экрана монитора, по которому программа рисовала свои загадочные графики и цифры.
– Сейчас снимем показания на энцефалографе, электронейромиографе, кардиоинтервалографе, потом фотографирование, потом рентген, после рентгена хочу взять у него образцы крови и кожи для более глубокого исследования. Если свободен ультразвуковой сканер-диагност, попробую там его просветить, хочу проверить кое-какие мысли.
– И всё?
– удивился Тариев.
– Маловато что-то.
– Для первого раза хватит!
– всё так же отстранённо отозвался Семецкий.
– В первую очередь хочу получить ответы на давно заданные вопросы, а это, к сожалению, требует времени. А Син ваш никуда не денется, да и плохого ему никто ничего не сделает. Опять же аппаратура тут у нас не самая новая, что тоже не добавляет радости. К сожалению, на территории Зоны Отчуждения не всякий электронный прибор может нормально функционировать, что иногда вынуждает нас пользоваться слегка устаревшей техникой. Были случаи, когда присланная аппаратура просто отказывалась даже включаться, и приходилось отправлять её назад, и ждать замену. А ведь вне Зоны она работала просто отлично!
– Виталий Викторович!
– вдруг заговорил молодой человек за компьютером.
– Двадцать второй канал начинает показывать отклонение от эталона на 12%, при этом рост идёт равномерно и без скачков! Отклонение не сильное, но заметное и пока что держится стабильно.
– Да?
– оживился Сахаров.
– Может быть, это что-то с аппаратом? Возможна неисправность?
– Вряд ли!
– возразил Семецкий.
– Скорее всего, либо организм Сина начал какой-то процесс, либо это просто несовершенство эталона. Не забывайте, что значительная часть их была выведена путём теоретических изысканий. А тут прибор впервые снимает показания с живого организма.
– А до этого были только неживые?
– блеснул своим чёрным юмором Левенталь. Похоже что герру командиру скучно, он наверное полагал, что меня тут же начнут толпой просвещать, препарировать, резать, вскрывать и складывать обратно, а тут всё так банально до скукоты и мало чем отличается от обычного медобследования поступившего больного.
– Именно!
– не заметил насмешки Семецкий, прикипев взглядом к монитору, и явно обдумывая только одному ему понятные показания в виде графиков и цифр.
– Володя, а покажи-ка мне восьмой канал! Вот, примерно это я предполагал! А теперь двенадцатый... Не понял! А тут вообще нули! Странно, странно...
– Виталий Викторович!
– подключилась и девушка.
– А если попробовать отключить часть каналов опционально,
– Это в следующий раз сделаем! Можно будет даже каждый канал в отдельности прогнать, без нагрузки на остальные. Времени это конечно займёт больше... Но это потом! Мне сейчас главное получить общую картину, а то, что некоторые моменты будут смазанные - это не так важно!
– Вы так уверены?
– это снова Сахаров.
– Конечно! У нас ведь сейчас первичное обследование живого экземпляра кровососа!
– Homo Vampirus?
– снова заявил о себе герр Левенталь. Сахаров на такие слова только хмыкнул.
– Да не похож он на вампира, особенно на тех, что в фильмах показывают!
– сказала вдруг девушка и покраснела.
– Это да!
– Не удержался от добавления своих пяти копеек Тариев.
– Куда этим киношным задохликам до нашего Сина! Вы только на его мышцы взгляните, девушка! Да Син любого вампира в бараний рог скрутит без особого напряжения сил! А силища-то! Бьёт так, что слоны блюют! А уж его невидимость - это что-то с чем-то! Ни одна ещё жертва нашего Сина не смогла его вовремя заметить! А как он тихо подкрадывается!!! И убежать от него невозможно!!!
Ну вот на хрена пугать-то девочку?! Та за время его высказывания несколько раз сменила цвет лица, испуганно переводя взгляд с Тариева на меня.
– Герр майор, зачем вы так пугаете нашу прекрасную даму?
– подхватил тему Левенталь.
– Она ведь до сих пор знала, что вампиры - это красивые, молодые, галантные, и обязательно богатые существа, неравнодушные к прекрасной половине человечества. А вы тут только что доказали обратное, и теперь она будет думать, что вампиры - это накачанные монстры, появление которых всегда внезапно и очень смертельно, и которые рассматривают всех людей, в том числе и красивых женщин, только как источник еды!
– Так ведь, господин Левенталь, у нас тут всё не так как у вас, в Европе.
– Иронично отозвался Сахаров.
– Даже вампиры и те особенные. Да и слово "вампир" к нашему подопытному... простите, Сину, не подходит!
– Ну да!
– подал голос молодой человек.
– Истинный упырь!
Тариев уже не выдержал и просто рассмеялся. Левенталь тоже имеет чувство юмора, вон как лыбу до ушей тянет. Сахаров с Семецким только ухмыляются. Молодой человек тоже похрюкивает от едва сдерживаемого смеха. И только девушка молча смотрит на нас всех, красная толи от смущения, толи от злости.
Но тут вдруг прибор пискнул. И Семецкий с видом того самого вампира, загнавшего наконец жертву в угол, бросился к нему. Посыпались какие-то абсолютно мне непонятные слова, которые, похоже, и сам Сахаров толком не понимал, даром что академик.
Семецкий и его молодой помощник что-то рассказывали друг другу, то тыкая пальцами в экран монитора, то отчаянно жестикулируя, то указывая пальцами в мою сторону. Интересно, это они так матерятся или это такие научные термины?
Тариев и Левенталь, похоже, впечатлены грузом знаний этих светил науки, и потому только молчат, делая умный вид.