Меня зовут Синдбад Мореход
Шрифт:
– Дед, ты живой!?
– Глубокий вздох попугая отмел самые мрачные предположения.
– А где Марго, ты не в курсе?
– Саня, отстань! Дай помереть спокойно. Откуда я знаю где твоя Марго?
Судя по голосу Деду было нелегко, но помирать он не собирался.
Как я убедился в прошлой жизни, самый лучший рецепт от похмелья - это заплыв на триста-пятьсот метров и последующий за ним сытный завтрак. Пока собирался, обнаружил что кроме рыжей отсутствует так же мой кошель с деньгами - значит все же воспользовалась моментом и сбежала. Стало обидно - или скорее досадно, что ошибся в человеке -
– Могу ли я поинтересоваться где была моя наложница и почему она прихватила кошель своего господина?
– Я постарался насколько смог вложить в эту фразу побольше холодного безразличия, но из-за распирающей меня радости получалось не очень.
Оказалось что с утра пораньше рыжая прихватив вчерашних пареньков и мой кошель, отправилась по лавкам прикупить только самое нужное из одежды в дорогу. А кошель взяла без спросу потому что 'Не осмелилась потревожить сладкий сон своего господина!' - вот ведь зараза, еще и издевается. 'Самое нужное' сейчас занимало всю поверхность тюфяка в два слоя - бедные пацаны, обойти столько лавок и припереть такую кучу барахла... это какое терпение надо иметь!
– В следующий раз деньги без спроса не брать, даже если господин сладко спит.
– Проворчал я.
– И вообще скромнее надо быть, а то пустишь нас по миру с такими растратами.
– Вчера ночью мой господин говорил что он сказочно богат, и если он захочет то запросто купит мою отсталую Африку вместе со всеми крокодилами, бегемотами и местными жителями впридачу. И если я захочу, то подарит ее мне. А тут вдруг пожалел какую-то мелочь... Или мой господин мне соврал?!
– Вся ее речь была пропитана ехидством, а сказав последнюю фразу, Марго в притворном ужасе округлила глаза и рот.
– Понимаешь... Советский моряк - когда хорошо выпьет - он может все, даже Луну с неба достать. То, что это все только на словах, я уточнять не стал, и вообще - 'Меньше надо пить, Саня'.
– А купить Африку или Византию - это так, мелочь.
– Ты Маляк?!
– Теперь ее глаза и рот округлились уже не от притворства.
– Ты правда Маляк?
– Да, самый настоящий. А что здесь удивительного?
– И ты сын настоящей Богини?
– А ты откуда знаешь?
– Теперь пришла пора уже мне удивляется.
– Ты что, меня совсем за дикую считаешь?! Кто же еще может родить маляка?!
Тут до меня наконец-то дошло что 'советский моряк' я произнес на русском, а она слово моряк приняла за маляк, что на арабском означает ангел!
– А ты ангел чего? И что означает 'савейский'?
– Ангел справедливости.
– Припомнив рассказ Деда, выдал я.
– Советский, ну это от слова совет - тот кто дает советы.
– И ты можешь показать что-то этакое...
– Она сделала рукой неопределенный жест, а в голосе опять появилось ехидство.
– Хотя бы самое простое.
–
– В голове родился план - и что хорошо, ехидна сама напросилась, будет ей урок.
– Но я советую отказаться - вдруг тебе не понравится.
– Как же мне может не понравиться истина и справедливость?
– Ее мордашка излучала торжество.
– И я сама смогу увидеть свое истинное лицо?
– Ты увидишь свое лицо, но помни - это твое решение. А сейчас я взову к справедливости - и если она тебе не понравится, вернуть все назад будет очень трудно, а может и невозможно.
Перекатывая в ладони несколько золотых что остались от покупок Марго, я затянул мантру. У рыжей оказался сильный 'психологический сторож' - но не прошло и двух минут, как ее глаза остекленели. Не теряя времени, я зажег масляную лампу и подставив под огонек дно кубка, стал следить как оно покрывается сажей. Когда ее набралось достаточно, я как опытный визажист перенес получившийся грим на лицо зарвавшейся девице. То что получилось, даже вывело Деда из апатии - подобравшись поближе, он стал внимательно наблюдать за представлением. Напустив на себя усталый вид, я щелкнул пальцами, 'оживляя' принцессу.
– Ну что, долго еще?
– Все так же улыбаясь, спросила она.
Ни слова не говоря, протягиваю ей зеркальце, прихваченное мной в термы для контроля за работой брадобрея. Видимо торжество во взгляде я скрыть не смог, потому что улыбка пропала с ее лица, а зеркало она почти выхватила. Через мгновение раздался дикий визг, зеркало полетело в сторону, сзади кто-то вскрикнул, что-то грохнулось об пол и хлопнула входная дверь. Это испугался шайтана, в которого превратилась госпожа, вошедший парнишка разносчик - выронил блюдо с фруктами и дал деру. Визг у госпожи иссяк и перешел в подвывание, прерываемое упреками в мой адрес.
– Что ты наделал! У-уу, ты видел, что ты наделал? Как я в таком виде вернусь домой?! У-уу...
– Так ты же сама попросила, а я тебя отговаривал.
– У-уу...
– Скажи еще спасибо что вовремя остановился, а то бы была вся черная как уголек, беззубая и седая.
– У-УУ!
– Все, кончай лить слезы. И не вздумай трогать лицо, а то еще хуже будет!
– У-уу...
– Сейчас попробую сделать все как было, но не знаю как получится. Главное запомни слово 'СТОП'.
– его я произнес на русском.
– И когда бы я тебе его не сказал, ты должна резко остановиться. Ты бежишь - я говорю 'стоп' - ты замираешь; ты говоришь - я произношу 'стоп' - ты умолкаешь. Иначе все будет напрасно.
Операция по смыванию сажи с личика Марго сопровождалась пояснением сути происходящего Деду, на что он посетовав на мою жестокость, все же согласился с необходимостью предпринятых мер. Придирчиво осмотрев себя в зеркало рыжая испустила победный клич, но тут же скромно потупилась и заверила меня, что деньги за одежду и все остальное и даже больше она мне обязательно вернет. Пока отдавали должное роскошному столу, я поинтересовался, каким образом она собирается возвращать долг? Если она думает просить милостыню у ворот моей виллы в Александрии, то этот процесс может затянуться не на одно десятилетие.