Меня зовут Синдбад Мореход
Шрифт:
Тех кто походил собеседование, обрабатывал на предмет коммерческой тайны, и внушал, что Дед такой же их прямой начальник, как и я, и его распоряжения обязательны к исполнению. Одно это уже снимало с меня потерю массы времени на работу 'переводчика' или глашатая. И как все-таки хорошо, что Умар взял на себя весь пласт остальных забот, поиска соискателей вакансий, строительства, решения всех бытовых вопросов и еще многое чего, а то бы я точно рехнулся.
За ужином Марго и Касим рассказывали мне последние сплетни нашего городка. Если вкратце, то я приемный сын богини, которая за победу над ее извечным врагом щьердом подарила мне райскую птицу, которая является кладезем мудрости и является ее глазами и ушами на земле. Узнав об этом, сама белокожая принцесса Африки бросила свой престол и напросилась мне в наложницы. А Умар стоял на коленях перед воротами виллы неделю для того, чтоб я позволил передать ему крупицу мудрости от птицы. В промежутках между планерками и собеседованиями, продолжали чертить аркболисту, заряды к ней, бахтерец, а также корпус 'Артемиды'. Самые скоростные обводы корпусов яхт Дед помнил наизусть, и нам предстояло создать самый совершенный корпус, до которого додумаются, а точнее - вычислят, только через тысячу девяносто лет. Кроме того, я не оставлял тренировки со щитом и копьем под руководством Марго и сабельный бой с Азимом, и сам подтаскивал их с Касимом и Басимом в рукопашке и кинжальном бою. Самым прилежным моим учеником стал Касим, который не оставлял надежды подвесить под глаз рыжей фонарь в отместку за свою экстремальную побудку. Но пока превосходил принцессу только в словесных пикировках, получая сполна от нее за это на спаррингах.
Среди неплохих специалистов нашлись и двое уникумов - это Валид - кузнец-оружейник, и Дари - аптекарь. Когда ко мне на собеседование подошли два кузнеца-оружейника, я подумал, что это отец с малолетним разжиревшим сыном, но оказалось что сам оружейник - карлик, а якобы
Месяц пребывания в Александрии ознаменовался сразу тремя событиями. Первое - была спущена на воду 'Аврора'. По поводу шлифовки и полировки корпуса зам постарался - как Дед выразился -прям как итальянская мебель 'тосато' , которая поставляла корпусную мебель для его элитных яхт. Сама 'Аврора', приобретя бушприт и увеличив длину мачт, как-то сразу стала элегантней и красивей, что по словам Деда однозначно плюс к ее целесообразности. После спуска на воду еще неделю разносили и крепили балласт, ставили паруса и бегучий такелаж. В этих манипуляциях уже принимали участие члены будущего экипажа судна, которых подобрал Касим и Умар - при моем контроле, разумеется. Ходовые испытания прошли на ура, и я, используя память Искандера, не припоминал такой резвости судов даже при самых сильных попутных ветрах, что и подтвердили новые члены команды. Для окончательной проверки я решил устроить гонку с военной галерой ВМФ Халифата, которая, по словам Умара, в скорости не уступала византийским драмонам. Для большей мотивации капитану самой быстрой из галер, охраняющих Александрийский порт, было предложено пять динаров за участие и еще двадцать за победу. Услышав о деньгах, капитан галеры перестал зевать и разговаривать с нами через губу. А когда узнал об условиях регаты и об вознаграждении за победу, и вовсе повеселел. Условия были простыми - выходим из бухты и делаем круг диаметром примерно в два фарса (12 км.). Так получится проверить ход на всех ветрах, от попутного, до встречного, когда идти придется галсами. Фора, которую галера при старте давала 'Авроре', составляла примерно два полета стрелы, и выбор начального курса оставался за нами. Понятно что я выбрал курс относительно ветра, крутой бакштаг - самый быстрый для нашего судна. Военные не возражали - все понимали, что в противном случае регата закончилась бы, практически не начавшись. Наши суда лежали в дрейфе, когда шлюпка достигла точки примерно в четырехстах метрах от нас, поравнявшись с которой, галере подавался знак - и гонка-преследование начиналась. По ощущениям, на полную скорость вышли преодолев три четверти расстояния, предусмотренного форой. А когда достигли контрольной шлюпки - стартовала галера. Старт был впечатляющим! Сотня весел одновременно вспорола водную гладь поднимая пену, еще мгновение - и весла в воздухе, синхронно, как крылья птицы делают взмах, и вновь ложатся на воду. И десятка взмахов не проходит, как начинают надуваться паруса. Вот это выучка! Еще десятков семь взмахов, и я не успел глазом моргнуть, как крылья-весла исчезли, а значит паруса поймали полный ветер, и галера развила скорость не менее десяти узлов - максимальную для работы с веслами. При более быстрых скоростях гребцы были не эффективны - выматываясь в хлам и только тормозили движение судна (попробуйте грести на моторной лодке). Моему экипажу особенно некогда было следить за преследователем, но и мимолетных взглядов хватало, чтобы повысить их энтузиазм - галера заметно отставала, притом дистанция продолжала увеличиваться с каждой минутой, несмотря на переход на менее выгодные курсы относительно ветра. Когда же ветер стал встречным и мы перешли на крайние галсы, всем уже стало понятно, что галере нас не догнать - разрыв увеличился до десятка полета стрел, и к финишу должен удвоиться. Это стадо понятно и капитану галеры. Он не стал понапрасну гнобить своих людей, а объявил учения законченными, и под парусами взял курс на бухту. Отшвартовались мы почти одновременно. Не дожидаясь трапа, я спрыгнул на причал и устремился к галере. Гонка - гонкой, но когда я поинтересовался у Умара где можно приобрести самые точные карты и лоции, он сказал, что самые точные у военных, но их никак не приобрести. Поэтому бросать наметившиеся связи с капитаном, через которого можно получить поистине бесценный для нас ресурс, было бы верхом попустительства. Разыграв из себя глуповатого баловня судьбы, я еще не достигнув капитанской каюты бурно изображал радость от победы и приглашал всех встречных мной офицеров отпраздновать состоявшеюся регату вечером в заведение Кира, за счет победителя, разумеется. Алим - капитан галеры при моем появлении не счел нужным скрывать своего раздражения, да и было бы перед кем. Я его понимал -кому будет приятно наблюдать счастливую рожу победившего его сопляка, да еще и терять практически уже свои деньги. Однако, приглашение пышно, с девочками, отпраздновать регату, значительно повысило настроение капитана - халява она и в Африке халява, тем более, что за моряками пуританства испокон веков не наблюдалось. А дополнительный бонус в пять динаров смыл последние негативные эмоции от проигрыша. Я думал что мне придется уговаривать Алима взять деньги и даже заготовил речь - какое большое удовольствие .... бла-бла-бла, но нет - он взял без уговоров.
Или это его 'наглость - второе счастье', или в памяти Искандера пробел насчет военных. На вечеринке было действительно весело. После первого возлияния, в ход пошли морские байки - я много услышал полезного о тактике ВМФ Византии, а Касим поделился историей, как мы сожгли драмон византийцев. Оказывается, эту историю знали все мореманы побережья, только вот переходящая из уст в уста история не сохранила имен героев. Не каждый капитан кумварии (боевая галера арабов), мог похвастать, что ему приходилось топить драмоны противника, а тут мелкий купец с одним стрелометом в битве портив двух галер, смог уничтожить БОЕВОЙ ДРАМОН. Военные сразу приняли меня в свой круг и безоговорочно записали в везунчики, с которыми нужно дружить. С Алимом 'договорились', что послезавтра он за скромное вознаграждение принесет имеющийся комплект карт и лоций, чтоб я просто бегло посмотрел на них. На самом деле мне предстояло за завтрашний день набрать десяток художников которые будут копировать карты, и полдюжины писцов для переписывания лоций, пока бравый капитан будет пребывать в гипнотическом сне. Заскочив ненадолго в приготовленный для меня номер, где уже ждала успевшая насытиться заказанными яствами Бранка, я по-английский покинул заведение.
Второе событие - вернулись мои командированные Лейс с андоррцем. Вместе с ними прибыли тридцать три крепких парня, от восемнадцати до тридцати лет. Все как на подбор крепки и плечисты, обманчиво расслаблены с равнодушно-дерзкими взглядами. Сразу вспомнился мой взвод и сборная России по самбо - очень схожие типажи. В основном европейцы, но есть и такие, где преобладает монголоидная и негроидная кровь - но это нормально. Получается, с учетом десятка палубной команды и нас ( я Марго Лейс Касим Фарах Басим Зафар), экипаж 'Авроры' составит пятьдесят человек. Братву, по предложению Деда, сразу решил построить, устроив испытательные поединки. Первый по росту бился со мной, второй с моей наложницей, третий с Азимом, и далее по новой. Ребятишек не калечил, но и не жалел - то же самое проделывали Марго и Азим. В результате братва обзавелась ушибами и гематомами, но зауважала вновь приобретенного командира и признала за ним право командовать. Надо сказать, что в результате 'собеседований ' ни один кандидат не отсеялся, не без проблем конечно, но все оказались вполне адекватны и управляемы. После решения финансовых вопросов и заключения некого подобия контракта, передал бойцов для обустройства Умару. Тренировки по принципу 'тяжело в учении' начались уже на следующий день. Дед на слаживание команды дал всего две недели.
Тренировки в стиле постоянного повторения уже отработанных приемов начали набивать оскомину даже мне, и я решил прогуляться на 'Авроре' вокруг Кипра - испытать пиратское счастье, если получится, и заодно закрепить на практике работу кормчих с компасом, освоить квадрант, и нанести вычисленные широты на карты. Мое решение всеми было принято на ура, а Дед даже скрипуче пропел - вот пошли на дело я и Рабинович.... Следующим вечером - утро и день загружали 'Аврору' всем необходимым - вышли в рейс. Плюнув три раза через левое плечо, я приказал отдать швартовы и поднимать паруса. Движение в ночное время суток по компасу уже раз отрабатывалось, но тем не менее, всю ночную вахту я провел с кормчими, контролируя их не совсем уверенные действия. С рассветом отправился спать, предупредив вахту будить меня немедленно, если на горизонте появится парус. Но как говорится - дурных нема - вряд ли найдется капитан, решивший в эту пору отойти от берега далее прямой видимости. Поздняя осень - облачность, шторма, переменные шквалистые ветра, привычных ориентиров в виде солнца и звезд не видать. Без компаса и пяти минут курс не удержать, а уже через час можешь запросто следовать в противоположном направлении. Когда палубная команда поняла что идти придется не вдоль берега, а по прямой - сразу не поверила, а потом посмотрела на меня как на сумасшедшего, или скорее как на маньяка-самоубийцу, и это несмотря на то, что уже была ознакомлена с компасом и наш с Дедом авторитет. Согласно расчетам, берег Кипра мы должны были увидеть примерно на третьи сутки плаванья, но к концу вторых суток Дед с километровой высоты увидел остров. Дрейфовать в темноте на плав-якоре, имея берег под ветром было опасно, и поэтому я загонял Деда в поиске отмели, пригодной для рейдовой стоянки, где мы могли безопасно отстоять ночь. Двое суток морского пути из Александрии на Кипр, по словам кормчих, были абсолютным рекордом, а учитывая время года - просто фантастическим, что добавило плюсов к моей репутации. Наутро - после завтрака, состоявшего из яичницы, молодого сыра с зеленью, подогретых лепешек с персиковым вареньем и чаем, который приготовила моя наложница - состоялся военный совет. Решено было обходить остров с его западной оконечности, и далее на восток. Где гарантировано будут курсировать суда не арабской приписки.
Торопиться было некуда, поэтому шли на стакселях и кливерах, обкатывая нововведения и обучая экипаж управляться с ними. Несмотря на то что общая площадь парусов значительно снизилась, 'Аврора' как ни в чем не бывало продолжала бодро резать волны. А уж маеты при переменчивых шквалистых ветрах у палубной команды стало на порядок меньше. При появлении солнца не упускали возможности работать с квадрантом, нанося координаты на карту, которую одновременно правили пользуясь взглядом птичьего полета, попутно нанося на нее неуказанные отмели и рифы. На четвертый день пути нам улыбнулась удача в виде генуэзского, судя по флагу, нефа. Длинной он был немного короче нашей 'ласточки', зато в два раза шире. Этакий бочонок, или скорее мяч для регби, разрезанный вдоль, с сильно завышенной и длинной кормой и сравнительно низким и коротким баком, две мачты вооружены латинскими парусами. Поначалу у меня возникли сомнения - а стоит ли нападать на генуэзцев, ведь не византийцы же. Однако Дед тут же разразился пламенной речью.
– Ты что?! Саня - это же враги!
– ???
– Ты что, не помнишь, кто на Куликовом поле напал на наш передовой полк? Это же была генуэзская пехота!
Да, что-то припомнилось - черная, непобедимая генуэзская пехота - самые лихие рубаки и меткие арбалетчики, и еще что-то там. Ладно, отомстим пра ( двадцать раз повторить) дедам за то, что сделали их пра..... внуки в четырнадцатом веке. Судно шло курсом на север, латинские паруса позволяли ему при довольно сильном западном ветре держать скорость шесть-восемь узлов (узел - 1,852 км/ч) - при таком ветре 'Аврора' на курсе галфвинд (ветер в борт) могла не напрягаясь, развить скорость почти вдвое большую. Неф на наше преследование попросту не отреагировал - не сменил курс, не добавил парусов, такое впечатление, как будто нас не заметили. Даже как-то обидно. Чтоб окончательно внести ясность в наши намерения, когда между нами осталось триста метров, дал команду стрельнуть из аркбалисты в корму нефа. Опять 'ноль на массу' - как будто преследуем мираж. Пришлось просить Деда слетать на развертку, но не опускаясь ниже двухсот метров - максимальный полет стрелы вверх, и заходить со стороны солнца. Дед поворчал по поводу того что рулетки у него нет, на что я предложил - пусть взлетит примерно на эту высоту, а я пальну из лука по максимуму - чем хуже рулетки. Вернувшись, Дед доложил, что ситуация непонятная - под прикрытием кормовой надстройки собралось не менее двух десятков доспешных воинов с луками, паники нет, скорее штатная собранность, палубная команда тоже особо не суетится. Известие о многочисленной охране нефа (простым матросам доспех ни к чему) скорее обрадовало команду - значит, приз будет ценный. Охранять дешевый груз, обещающий невеликую прибыль, из которой немалую часть денег придется отдать наемникам - дураков нет. Атаковать решил, имея неф под ветром. В этом случае стрелы, пущенные моими стрелками летели по ветру, и выигрывали в дальнобойности и убойности - а у противника, стреляющего против ветра, выходило все наоборот. Да и когда будем сходится, отнимем у нефа ветер своими парусами и лишим его маневренности. Когда дистанция сократилась до ста пятидесяти метров, охрана нефа дала о себе знать двумя залпами из луков. На что они рассчитывали, непонятно - только половина стрел на излете достигла 'Авроры', не причинив никакого вреда. Два ответных залпа напротив, возымели свое действие - нашли пару своих жертв и загнали остальных защитников за габариты палубных надстроек и фальшбортов. Тут я вспомнил про рупор (Труба в форме усечённого конуса, предназначенная для направленной передачи звука), на изготовлении которого настоял Дед - у нас на 'Зое' был такой, что интересно - негромко сказанное в него слово с капитанского мостика, было отчетливо слышно на баке - а это сто пятьдесят метров. В лучших традициях советских фильмов про войну, я предложил защитникам нефа сдаваться. На латыни это возможно, прозвучало так
– Кто будьет сдатся, тот будьет пить водка и курьит пелёмор! Остальной зольдат будьет висет этот верьёвка!
Мой ультиматум понят не был, и спустя минуту на их корме образовалось построение, напоминающие римскую 'черепаху', прикрывающую ростовыми щитами дюжину лучников, которые тут же начали обстрел 'Авроры'. Ну что ж, выбор сделан - поехали. Ответом был слитный залп трех аркбалист. Тупые, тяжелые дротики снесли этот карточный домик не хуже удара молота - брызнули в стороны обломки щитов и тех, кто за ними стоял, окрасив низ бизань-паруса (кормовой парус) в красный цвет. Кому удалось избежать попадания тяжелых дротиков, лишившись прикрытия щитов, попали под залп стрел с трехгранными бронебойными наконечниками. Хотел было скомандовать, чтоб из аркбалист били через борта, переборки и комингсы трюма по засевшим там супостатам, но жаба не дала калечить практически уже мой корабль. Вместо этого дал команду на сближение.
– Абордажной команде подготовить багры,'кошки', дреки ( небольшой складной якорь) и переходные мостики. Лучникам прикрытия - рассредоточится, согласно своих секторов обстрела! Марсовые (марс - площадка на топе составной мачты) стрелки - занять свое место на мачтах! После команды 'На абордаж' залп по противнику, а далее действовать по обстановке. Всем занять свои места!
Неф, как я уже сказал, был немного короче 'Авроры' - но при одинаковой высоте главной палубы, его бак был выше нашего где-то на метр, корма как минимум на полтора превышала нашу, и при этом метра на три была длиннее. Я такой весь красивый - доспех (от островерхого шлема с пластинчатой брамицей, нащечниками и стрелкой, прикрывающей нос, до пластинчатых мокасин, закрывающих взъем стопы) был подвергнут воронению (чернению). Вооружился короткой абордажной саблей, массивная гарда с вертикальной зубчатой полосой, в районе костяшек, напоминающей зубья ножовки, для ударов по незащищенной плоти, и вороненым баклером - цельнометаллическим круглым щитом, с дециметровым шипом в центре умбруна, диаметром примерно сорок сантиметров, с заостренной кромкой. И только плюмаж украшающий шлем, был кроваво красного цвета.