Меняя историю
Шрифт:
– Это тема из первой части фильма, а к финалу Эдик пока сочиняет. Обещает нечто жизнеутверждающее.
Логично, всё же ведь заканчивается хэппи-эндом. Кстати, по сюжету, который я старался не слишком переделывать, на марсианской станции Виктор Огнев обнаруживает забытые товарищами музыкальные записи, которые гоняет до посинения, потому что альтернативы попросту нет. В сценарии я написал, что фонотека состояла из песен «Беловежская пуща», «Чёрный кот», «Звёздочка моя ясная», пара треков из Битлов, ну и вписал, не удержался, песню «Трава у дома». Все
Вернувшись с «Мосфильма» в Переделкино, обнаружил Валентину, выгуливающую Даньку во дворе. Мелькнула мысль, что надо бы оборудовать нечто вроде детской площадки. Сейчас время терпит, но годика через два-три, когда Данила подрастёт, горка и качельки не помешали бы.
– Там тебе Чарский обзвонился, дело у него какое-то срочное.
– Понял, спасибо… Кстати, завтра едем покупать холодильник. В воскресенье у нас гости, надо закупить еды, а хранить её негде.
– А я сразу тебе сказала, что холодильник нужен, ещё до поездки в Белоруссию мог бы подсуетиться. Только без очереди где ты купишь? Хоть и Москва, а всё равно, наверное, очередь отстоять придётся, так что к новоселью вряд ли холодильник купим.
– Прямо уж не купим?
– Попробуй, но я далеко не уверена… Ужин на плите, сам положи себе! – крикнула она мне вдогонку.
Несмотря на доносившийся с кухни обалденный аромат, я всё же сперва набрал Чарского.
– Алё, Анатолий Авдеевич, здравствуйте, это Губернский. Вы меня искали?
– Да-да, Сергей Андреевич, искал… Тут такое дело: Ингу пригласили выступить через две недели на сборном концерте для ветеранов войны. Мы с ней удивились – с чего бы вдруг, вроде у нас репертуар не патриотический. А потом я пробил по своим каналам, выяснилось, что её кандидатуру утвердил сам председатель Государственного комитета по радио и телевещанию при Совете министров СССР Сергей Георгиевич Лапин. Не знаю, может, влюбился он в неё, но, опять же, с чем выступать?
– То есть я должен срочно что-то сочинить?
– Сергей Андреевич, дорогой, вы же знаете, что моя благодарность не будет иметь границ.
– Хм, ладно, Анатолий Авдеевич, что-нибудь придумаем.
– Только, умоляю, не затягивайте, ещё ведь репетировать нужно.
– Понял вас, понял, постараюсь не тянуть. Счастливо. Инге привет!
Положив трубку, отправился на кухню. Так, салат из свежих овощей, а в кастрюле, накрытой полотенцем, – пюре и котлеты. Вот котлетки-то и пахли так, что слюнки невольно текли.
Ужиная, я обдумывал, чем бы можно порадовать ветеранов. Предложить песню «Комбат» из репертуара «Любэ»? Это для каких-нибудь «Голубых беретов» сгодится, но никак не для Инги.
Поев, я вышел к своим во двор подышать свежим воздухом, поблагодарил супругу за прекрасный ужин.
– Да не за что… Чего такой озабоченный? Чарский?
– Ага, просил срочно песню сочинить для дочери. Ей выступать через две недели на концерте для ветеранов.
– И как, сочинишь?
– Да вот думаю… Пойду-ка возьму
Мысль и впрямь появилась. Если уж мы удивили всех треком «Искала», то почему бы ещё раз не рискнуть? Я взял ручку, лист бумаги и принялся накидывать текст песни «Кукушка». Её-то я тоже бацал под гитару по молодости, пытаясь подражать голосу Цоя. Но, честно говоря, кавер-версия, исполненная, к примеру, Полиной Гагариной к фильму «Битва за Севастополь», мне понравилась больше. Ну а вариант моей обожаемой Ольги Кормухиной – вообще улёт! Может, и Инга потянет? Правда, скорее она споёт под Гагарину, чем сможет прохрипеть по-кормухински.
Кто пойдёт по следу одинокому?Сильные да смелые головы сложили в поле в бою…Такие строчки в тему. А вот следующая: «Мало кто остался в светлой памяти…» – может вызвать непонимание. А если подправить на «Каждый остался в светлой памяти»? Чё-то фигня какая-то, лучше не портить оригинал. В смысле текст, а исполнением, надеюсь, мы уж точно не испортим.
Что тут у нас ещё вызывает сомнения?.. «Голову да плечи терпеливые под плеть». Блин, да тут весь текст вызывает сомнения. Не пропустит худсовет, там же наверняка будет прогон перед концертом.
Что же делать? Мой взгляд упал на шкаф, в котором лежала моя сумка с «ридером», мобильником и наушниками. Может, в телефоне что-то найдётся? Я уже толком и не помнил, что в него накачал, не исключено, что попадётся что-то стоящее. Тем более Валя вроде пока с Данькой домой не собираются, есть время проверить.
В этот момент снова раздался звонок. Кто там опять?.. Оказалось, Слободкин.
– Сергей, привет! Что-то совсем ты нас забыл.
– Да дела, кручусь как белка в колесе. Тут ещё переезд, вот только обустраиваемся в Переделкино… А как ты меня нашёл, я же вроде с тобой ещё не созванивался?
– Так ведь Анатолий Авдеевич – наш общий друг!
– А, ну да, что-то совсем туго соображать начал.
– Так я что звоню-то! Нас тут на сборный концерт пригласили…
– Выступить перед ветеранами, – закончил я за него.
– А ты откуда знаешь?
– Только что Чарский звонил, его Ингу тоже позвали выступить на этом концерте через две недели. И он просил написать им песню.
– Вот же гадство, – разочарованно пробормотал на том конце провода Слободкин. – Значит, мы пролетаем?
– Не хнычь, мой юный друг, есть у меня для вас пара вариантов. Если хочешь, могу завтра заскочить к тебе на студию часиков в девять утра, потом мне ещё к Чарским нужно будет ехать.
– Здорово, а я уж было расстроился. Давай тогда на девять и договоримся.
Вот ведь, прямо как сговорились. Надеюсь, больше ни от кого звонков не последует? Хотя вроде сотрудничаю только с «Весёлыми ребятами» и Ингой. Разве что Алка по старой памяти решит напрячь. А что, её тоже вполне могли пригласить на такой концерт, раз уж Чарскую позвали.