Меняю совесть на шоколадку
Шрифт:
Немалого труда мне стоило справиться с собой, и заговорить с бандюком, как ни в чем не бывало. Словно бы продолжая разговор, я заметил:
– А жалко мне тебя, Фунтик.
Тот от неожиданности аж замер на месте. Ну, ни фуя себе! Это чмо ходячее его еще жалеть смеет? Да в пятачину за такое, в пятачину! Однако дожидаться реализации таких планов я не стал, и миролюбиво пояснил:
– Вот ты хороший мужик (мать вашу, что я такое несу?!). Нет, правда, правда. Я же вижу, кто есть ху.
– Ты, сука рваная, со мной не выражайся.
– Да это по-английски.
Фунтик только презрительно скривился:
– Глохни, баклан. Он Сеню на расстоянии держит, потому так.
– А что так?
– Мы с Вольфом, чтоб ты знал, восьмерик на зоне вместе оттянули. Он там за меня стойку держал, потому как в авторитете. Он мне, можно сказать, как пахан. А Сеня залетный, из фраеров. Да ни в жизнь Вольф меня на Сеню не сменит. И вообще, заткнись. Не зря Вольф предупреждал: не такой ты лох, каким видишься.
– Да я чего, я молчу…
Ошибся Фунтик. Лох я и есть. Это как же я так просчитался то, а? Ах, как скверно то, граждане… Ну ладно, заедем с другого бока:
– А все же в карты тебя Сеня надул!
Вот это реакция! Затормозил Фунтик так, что снег пробуровил своими пес знает какого размера ботинками. Рванув меня за плечо, мало не оторвав рукав ватника, прорычал:
– Ты за базар отвечаешь?
Я даже не рад стал, что сказал это. Этак он не то что ватник, но и меня порвет. Однако отступать было некуда. Истово перекрестившись, я запальчиво сбогохульничал, прости меня Господи:
– Гадом буду. Вы пока играли, я наблюдал. Ты заметил, у него привычка есть, как бы между прочим, себе в паху почесывать?
– Ну? У него это по жизни. – Как же, по жизни. Пару раз я видел, как он из-под коврика, что на сундуке, карту вытягивает. На сколько он тебя сегодня обул? И, наверное, не в перв…
– Убью-ю-ю гниду!!! Двадцать пять штук срубил!
Да куда же он, тупица сорвался то? Только этого мне не хватало!
– Фунтик! Эй, Фунтик!
Тот затормозил на бегу, резко обернулся и выматерился:
– Ну, люли надо?
– Да ты подожди горячку пороть. Ну что ты ему сейчас скажешь? Он пошлет тебя, и будет прав, все по понятиям. Если хочешь предъяву сделать, надо за руку поймать. Как менты говорят – с поличным. Он тебе наверняка отыграться предложит. А ты согласись. Только смотри, чтобы он на сундук сел.
Фунтик с минуту постоял, размышляя, чем было, потом, признав мою правоту, пообещал:
– Я эту суку порву, ежели так. Но ты смотри… Ежели косяк запорол – освежую вместо зайца…
Однако Сеня идиотом был не полным, и отыграться Фунтику предлагать не спешил. Уж тот и так вертелся, и этак, и рожи выразительные корчил – ноль реакции. Тогда рыжий пошел ва-банк и предложил откровенно:
– Ну, че, Сеня, может, еще скинемся?
Сеня посмотрел на Фунтика с явным интересом. Видать, не часто верзила рисковал отыграться, а тут нате вам – сам предлагает.
– Реванш
– Не, мне деньги.
– Да без разницы. В секу, по штуке?
– Давай.
И пристроился мускулистым задом, балда, прямехонько на сундук! Я чуть не взвыл с досады, и нарочно погромче загремел посудой, и натужно закашлялся. Услышав мой кашель, Фунтик запоздало сообразил свою оплошность, и поднялся:
– Погодь, я на стул сяду. Там привычнее.
Сеня только плечами пожал. Дескать, мне до фонаря, с какой стороны ты мне просадишь.
И началась потеха. Сеня играл виртуозно, с улыбочкой и шуточками. Фунтик пыхтел, потел, и досадливо крякал, глядя как его «кровные» уходят на сторону. Однако же выдержки ему хватило не схватить Сеню за глотку сразу, и просадил он за полчаса аж пятнадцать тысяч долларов. Счет записывали, Сеня плотоядно поглядывал на сумку, прикидывая, на сколько увеличилась его доля.
Наконец Фунтик не выдержал. Швырнув карты Сене в физиономию, он навис над ним своей массивной тушей и прорычал:
– Гонишь, брателла. Откуда у тебя король треф? А в прошлом коне туз пик как у тебя оказался? Я сам сдавал, видел, как он под низом остался.
И, видимо решив, что прелюдия закончена, засветил Сене между глаз. И понеслась! Дрались люто, с опрокидыванием немногочисленной мебели и боем посуды. А когда Фунтик рванул с сундука коврик, и на пол посыпались подложенные мною карты, он и вовсе озверел. Подмяв под себя Сеню, он принялся месить его с откровенным вожделением, видно отыгрываясь и за прошлые проигрыши. В раж вошел настолько, что Сеня, парень тоже не слабый, никак не мог отбиться. Мысленно я даже покаялся перед ним. И только вмешательство Вольфа предотвратило смертоубийство, поскольку Фунтик уже и за «тетешник» схватился. А жаль, одним было бы меньше…
Пару минут спустя Фунтик, получив для успокоения от Вольфа по чавке, сидел в дальнем углу, тяжело дыша. И налитыми кровью глазами глядел на неудавшегося шулера. Видно размышлял, не добавить ли еще? Сеня утирал кровь с соплями, и пытался оправдаться перед Вольфом:
– Шеф, в натуре не порол я косяков! Гадом буду, не знаю, откуда стиры взялись. Век воли не…
– Ты волей не божись, – резко перебил Вольф. – Ты еще зоны не топтал.
Сеня заткнулся, затравленно посматривая на обоих подельников. Видно, этим аргументом рот ему затыкали не впервые. Вдруг его взгляд сфокусировался на мне, и я почувствовал, что и мой черед пришел.
– Ты-и-и… Сучий потрох, это же ты подсунул!
Господи, только бы не убил сразу! Вытащив меня из кухни за волосы, Сеня принялся меня метелить с не меньшим энтузиазмом, чем Фунтик его за пять минут до этого. Сжавшись в комочек на полу, я, как мог, уворачивался от пинков, моля Бога, чтобы Вольф остановил разошедшегося Сеню. Вот ведь зараза, на бандитскую помощь уповаю! А тот не спешил, равнодушно поглядывая, как красавчик мудохает меня по самое не балуй. Я уже, было, с белым светом попрощался, когда Вольф, наконец, негромко приказал: