Мера ноль

Изотов Александр

Он пулей слетел с колодца и прыгнул на меня. Я поначалу испугался, что дар Скорпионов умеет только убивать, и ушел с линии атаки, присев в круговом движении. Копьем я наметил удар в ноги, и Волчонок прыгнул, но выше пролетела моя нога, подсекая его в воздухе.

Мальчишку развернуло в воздухе, и он приложился лбом об землю. Я же мигом наступил на руку с кинжалом.

– Бросай! Сломаю!

Звереныш рыкнул и попытался ударить меня ногой, но я сильнее нажал на пальцы. Мальчишка заорал, кинжал выпал, и я отпинул его подальше.

Но

тут Волчонок бросился уже с голыми руками. Я отскочил, пропустив его мимо, и легонько саданул древком по темечку. Кажется, техника Скорпионов начинает меня слушаться. По-крайней мере, я никого не убил.

Вскрикнув, звереныш упал и перекувыркнулся. Сидя на земле и потирая ушибленный затылок, он с ненавистью смотрел на меня.

– Как? – выдохнул он, – Как ты смог ударить меня?

Я молчал, раздумывая, что делать дальше, но Волчонок метнулся снова. Меткий тычок древком отбросил его назад, и мальчишка сел, согнувшись и схватившись за живот. Да, мягкостью техника Скорпионов не отличалась. Но, по-крайней мере, больше звереныш не делал попыток атаковать.

– Ты, – прошипел мальчишка, – Из-за тебя все это!

Он обвел руками деревню, а потом уткнулся в колени, и заплакал. Я не стал подходить, чтобы успокаивать. Если смог здесь прятаться и выживать две недели, значит, и сейчас не растает.

– Есть еще живые? – спросил я.

Волчонок стрельнул в меня злыми глазами. Я уж думал, что он ответит сейчас что-то в духе «как ты смеешь так разговаривать», но тут мальчишка отрицательно замотал головой.

Мы так и провели несколько минут в тишине. Он сидел на земле, утирая мокрое лицо, то ли от слез, то ли от воды в колодце. Я стоял напротив, выставив копье.

Мальчишке на вид было лет пятнадцать. Но он не был такого крупного телосложения, как юнцы в деревне Скорпионов. Те в таком возрасте могли уже подковы узлом завязывать.

– Были живые, – вдруг сказал Волчонок, – Но пришли… Кабаньи Клыки. Эти недозвери убили всех, а я успел спрятаться. Я умею…

Тут он замолчал. Я так понял, он не хотел сболтнуть лишнего.

«У него сильна стихия воды. Это редкость для зверя».

Я все же убрал оружие и обошел мальчишку по широкой дуге. Подойдя к колодцу, я вытянул ведро и, наконец-то, напился. Пить было неудобно, мне пришлось держать ведро одной рукой, другая лежала на копье, да еще я умудрялся следить одним глазом за зверенышем.

Мальчишка странно посмотрел на меня и двинул рукой. Я едва не поперхнулся, будто вода сама надумала полезть в горло, и я резко вытянул копье к горлу Волчонка.

– Еще такая шутка, и шутить буду уже я.

Звереныш надул губы и отвернулся, что-то пробурчав про каких-то там нулей.

– Так, значит, ты с водой можешь управляться? – с усмешкой спросил я, и указал на колодец.

Юнец недовольно нахмурился:

– Ты издеваешься, да, Перит?

Я удивленно замолчал и не сразу нашел, что ответить.

–

Ты же поэтому меня и нашел в колодце? – зло прошипел Волчонок, – Ты же знал, что я с водой дружу!

«Мне кажется, он только что сказал имя твоего проповедника».

Я кивнул словам Хали. Меня зовут Перит, значит. Необычное имя.

– Давай с тобой так условимся, – сказал я зверенышу, – Там, на столбе, у меня память отшибло. Поэтому я задаю вопросы, ты отвечаешь.

Звереныш бросил новый упрямый взгляд, но я все равно спросил.

– Ты с водой управляешься, да?

– Да! У меня мама стихийник воды.

Я вздохнул, приняв новую информацию просто к сведению. То есть, вторая и первая мера вполне могут делать детей. Сразу вспомнились слова крестьянки из деревни Кабанов, что у изнасилованной нулячки мог появиться ребенок-первушник.

– Как тебя зовут?

Звереныш пожевал губы, раздумывая, отвечать мне или нет.

– Ты правда ничего не помнишь, да? – с недоверием спросил Волчонок, не сказав своего имени.

– Дай-ка я тебе объясню, – сказал я, – Твою деревню вырезали Скорпионы, но все это происки твоих хозяев, Кабанов.

– Они мне не хозяева! Понял, просва!

– Еще раз назовешь меня просвой, выпорю.

Волчонок возмутился, хотел еще что-то сказать, но передумал, и упрямо замолчал, отвернувшись.

Я продолжил:

– Это я принес в вашу деревню новую веру?

– Да, – выплюнул звереныш, – Будь она проклята!

– Но вы же почему-то мне поверили? Неужели не знали, что вера Просветленных – ересь?

Волчонок посмотрел на меня смущенным взглядом, и я понял, что в этих взрослых делах он не особо разбирался. Оно и понятно, что ему старшие сказали, так он и делал.

– Ты не видел, я приносил с собой печать? Ведь все Белые Волки подумали, что ваши хозя… что Кабаньи Клыки тоже приняли эту веру. Так?

Тут подросток согласно закивал.

– Да, старшие говорили об этом. Поэтому мы поверили тебе.

– Так, а почему меня распяли на столбе, не помнишь?

Мальчишка оглянулся на деревню, потом сказал:

– А потому что охотники пришли и сказали, что там, на Большой Земле, решили наказать Белых Волков за неправильную веру.

Сказав это, он снова зашмыгал носом и заплакал, а я тактично смотрел в сторону, будто бы не замечая этого. Когда он успокоился, я снова спросил:

– И что сделали ваши старшие?

– Ну, тебя привязали к столбу. И послали гонцов к Кабанам, но те не вернулись, а пришли… – он со злостью засопел, – Пришли Зеленые Скорпионы.

– Теперь все ясно.

Я усмехнулся. Подозреваю, что только Кабаньи Клыки знают, что стало с этими гонцами. Возможно, у них и была печать. Подданные пришли разрулить ситуацию, но никому уже не нужны были объяснения.

– Так как тебя зовут?

Волчонок поджал губы, не желая отвечать. Я смотрел на него несколько секунд, потом сказал: