Мера один: Примал
Шрифт:
— Торопись, первота, — послышалось его ворчание, — А то чую я, ты рыбка крупная, там вся синета всполошилась.
— Синета?
— Ну, дичь приорова, — Боров обернулся, — Зверье шакалье, что служит челяхам.
Я слушал зверя и не верил своим ушам. Чем ближе к цивилизации, тем меня все больше поражали контрасты с окраинами. Тут высочайшее почтение граничило с лютой ненавистью. В Вольфграде звери бы за одну такую мысль просили бы прощения у Неба.
А тут… Дичь, челяхи.
— Хряшка, скоро буду, — крикнул Боров
В канализации под Лазурным Городом вонь стояла великая. Мы шли по узкому тоннелю с льющимися нечистотами, где не было никакого намека на боковые выступы. Так что остаться сухим не получилось, и приходилось месить зловонную жижу. Глубина была разной — где по щиколотку, а где и по колено.
Боров с кряхтением двигался впереди, и свет его факела освещал склизкие стены, бросал блики на какие-то сопли, свисающие с потолка. Так противно мне давно не было, и даже бросать стихию земли вокруг было неприятно. А уж про воду я и не говорю…
От дикой вони я срывался в тяжелый кашель, и один раз меня все-таки стошнило. Но, как только это случилось, стало намного легче.
— Что, нравится в клоаке, однуха? — весело пропел Боров, а потом вдохнул полной грудью, — Вот он, аромат людского величия!
Я молча брел по колено в вонючей жиже, пытаясь успокоить надрывающиеся легкие, а заодно понять, как же так получилось. Утром сегодняшнего дня я был еще прималом, и мои действия еще могли на что-то повлиять. Если подумать, я сегодня сдал сразу несколько великих долгов.
Стаи Белых Волков и Скорпионов отмщены и оправданы, а клан Лунный Свет отстоял свое слово.
Кстати, получается, что я защитил «тринадцатого»? Если Хильда уже в Совете, то мой долг перед Абсолютом выполнен… Я даже слегка разволновался — вдруг прямо сейчас перенесут обратно, в мой мир.
А ведь еще необходимо выяснить про ту девочку…
«Абсолют!» — позвал я мысленно. В ответ — молчание.
Нет, так невозможно работать, это просто полное отсутствие обратной связи с заказчиком. Я выяснил про Хильду и выполнил. Сейчас единственная моя зацепка — это Хали, которая заточена в Чистилище. Такое совпадение, но она, оказывается, была тринадцатым стражем.
Где-то позади послышался всплеск…
— Клоа-а-акой отмечен воина за-а-ад! — загорланил впереди старик.
Обернувшись, я больше ничего уже не услышал. Боров тут же прибавил шагу, и мне пришлось поторопиться. Я слушал его завывания, и до меня не сразу дошло, что это та хвалебная ода, которую кричали своему приору восхищенные жители, только переиначенная.
— Душо-о-ою был чист, теперь один смра-а-ад! — Боров кричал уже так, что звук резонировал от стен.
Я остановился, слушая внутреннее чутье. Чувство опасности не просто гудело, он ревело общим фоном. Обернувшись, я снова посмотрел в черноту прохода.
Что-то
— Будешь так стоять, тебя съедят, — рявкнул старик, — Съедя-я-а-ат!!!
Я оглянулся на него, не понимая, что он так орет, и вдруг заметил пару зеленоватых искр. Они исходили прямо от головы старика, будто он применял какую-то магию. Точнее, скрывал ее.
— Боров, что ты задумал? — осторожно спросил я.
— Я? — тот даже обиженно выпятил нижнюю губу, — Мы вроде договорились, перваш? Я помогаю тебе, а ты отдаешь броньку.
Вонь мешала сосредоточиться, и в сапогах уже хлюпала липкая холодная жижа… Нет, не в сапогах! Это плеснула вода в темноте…
— Клоа-а-акой отмечен воина за-а-ад! — заорал Боров и замахал факелом.
Я быстро шагнул в сторону и потянулся к стене. Пальцы погрузились в сопливую слизь, коснулись камня, и я призвал в толще образ копья. Сила наполнила меня, сразу стало намного легче — голова прояснилась, и все чувства навострились до предела.
Боров замолчал. Он стоял в десяти шагах впереди, в свете факела его глаза поблескивали особо зловеще.
— Устал? — спросил он с участием, с любопытством рассматривая меня. Кажется, заметил изменения в моем личном пути, — Ты постой, отдохни…
Я, чуть опустив взгляд, пытался просканировать все вокруг. Сразу несколько лучей закружили вокруг меня…
Чувство опасности кольнуло в затылок, заревело сиреной! Я дернулся, присев, и над головой пролетела зеленая клякса и разбилась о стену.
— Первуха сраная! — заорал Боров.
Он выхватил нож и запрыгал ко мне, чавкая в трясине. Я, не отнимая руки от стены, следил за ним краем глаза, одновременно всматриваясь в черноту. Потому что уже знал, что это за дрянь…
Техника Скорпионов включилась полностью, я чувствовал ее в крови, и мне осталось только выжить.
— А-а-а!!! — старик так и кричал, надрывая горло.
От него исходили эманации тревоги, но без смертельной угрозы — он пугал меня, и это явно была ловушка.
— Убью! — Боров почти прыгнул, но замешкался в шаге от меня, не зная, чем ударить, ножом или факелом.
Он только бороду топорщил, пытаясь выглядеть страшнее, и махал факелом над собой. А вот из темноты, вслед за плеском воды, снова прилетел луч самой настоящей опасности.
Счет пошел на мгновения, и мое тело перешло в боевой режим…
Я выстреливаю кулаком Борову прямо в кадык. Тот хрипит, пытается отмахнуться ножом, но я перехватываю руку и дергаю на себя. Он замахивается факелом, я ныряю ему за спину.
Сила Скорпионов уходит из жил, но она уже и не нужна.
Из черноты вылетает новый плевок, и зеленая клякса разбивается точно о лицо Борова, а я прижимаюсь к его спине. Тот истошно вопит, но сразу же и замолкает, засипев от паралича — факел падает в жижу и с шипением дымит.