Мера один
Шрифт:
— Понятно, мастер Рульф, — тихо произнесла Волчица, даже не покосившись в мою сторону.
В любое другое время я бы с удовольствием смотрел, как гордую Дикую вот так вот сломали обстоятельства. Ее абитур свободен, и это указ главы клана.
— Уважаемый мастер Рульф, тут такое дело… — начала было Хильда, скрипя от злости зубами.
— Ой, и так уже столько времени потеряли, — старик Рульф скривился, ожидая, будто сейчас начнется обмен любезностями, и повернулся ко мне, — Первая мера, отвечай. Ты помнишь,
— Верность, господин зверь.
— Ты готов?
Я посмотрел на улицу, ведущую вниз. Где-то там выход из города, идти-то всего минут десять.
Ну, давай же, Марк, ты свободен. Уйдешь в горы, будешь расти постепенно, чтобы вот таких титанов, как Хакон, пытаться победить.
— Первая мера, отвечай!
Повернувшись к старику Рульфу, я выдохнул:
— Да, господин зверь. Готов.
Глава 15. Ответ Неба
И снова вздох удивления. Хакон так и стоял, улыбаясь, а Хильда воткнула в меня ошарашенный взгляд. Потом она покосилась на главу клана:
— Я не понимаю, мастер…
— Что ты не понимаешь? Согласился твой примал, чего тебе еще надо?
Маг Рульф отвел от меня взгляд и посмотрел на них.
— Вот кто вас, звери, совсем тут перестал понимать, так это я, — он пригладил бороду, — Так ты ведешь своего первушника, Хильда?
Да уж, на Волчицу реально жалко было смотреть. Кажется, до нее так и не дошло, что я на самом деле решил.
И у меня возникло сомнение — а, быть может, все-таки в горы? Поднять себе меру. А дойду ли? Инфериор имеет свое мнение о том, где место обычному первушнику. Тем более, с двумя стихиями.
Хакон вышел вперед, за ворота, и положил мне руку на плечо:
— Спика, первуха ты упрямая. Скажи еще раз вслух, а то у тебя хозяйке сегодня крепко прилетело на тренировке.
Не сказать, чтобы этот его жест показался мне приятным. Я с ним дружбу не заводил. Но все-таки Хакон лучился чем-то… отеческим, что ли, какой-то родственной связью, хотелось ему доверять. А его рука на плече придавала уверенности, которую я начал было терять.
— Я, абитур клана Лунный Свет, готов пройти третье испытание, — сказал я, глядя Хильде прямо в глаза.
Ну вот, решение принято окончательно. Кто бы знал, Рычок, что у тебя найдутся такие дальние родственники, да еще в стане врагов. Хильда, насколько я понял, сама пытается разгадать, что произошло со стаей ее прабабушки.
Правда, я так и не понял всех этих родственных связей. Какие-то Брачные ярмарки — то она была в стае Белых, то потом стала Серым Волком. С этим еще предстоит разобраться.
— Хорошо, — сказала Хильда, наконец, выйдя из ступора, — Мастер Рульф, моему абитуру засчитывается второе испытание?
— Ну, в общем-то, условие было одно, — задумчиво сказал старик, — Выйти из пещеры. Он здесь,
Рульф внимательно посмотрел на мой лоб, как и все звери вокруг. Я даже сам непроизвольно скосил глаза.
— Ой, да эти метки, — бросил кто-то из воинов, — Говорят, их легко можно…
Рульф рявкнул совсем не по-старчески:
— Я сам ставил метку посвященного!
— Простите, мастер Рульф.
Мощный рык старика заставил всех пошевелиться, и процессия перестроилась, чтобы двинуться обратно к крепости.
— Хакон, хотите ли вы присутствовать на посвящении? — спросил напоследок Рульф, — Все-так, ваш клан.
— Нет, мастер, — тот отмахнулся, — Хильда — моя правая рука, и я полностью полагаюсь на нее.
И он прошел назад, во двор Волчицы, по-дружески схватив за плечо лекаря и развернув того к дому:
— Пойдем, Друд, выпьем по кружке эля, поболтаем.
Старик закивал, и ворота заскрипели — Устрица, упираясь, закрывала их. Она подарила мне напоследок взгляд, полный обожания, и ее белобрысая голова исчезла за сомкнувшейся створкой.
Мы с Хильдой встали в последнем ряду, и вся процессия двинулась по улице. Но меня придержали за плечо, чтобы мы чуть отстали.
— Пришибу я тебя, Спика, — прошипела Волчица, — Ты у меня дня спокойно не проживешь!
Я, поражаясь ее неблагодарности, прошептал в ответ:
— Да пошла ты… Госпожа!
Она уставилась на меня черными глазами, и я почувствовал страшное жжение на лбу. У Хильды желваки заиграли на скулах, и побелели костяшки на сжатых кулаках.
От нее повеяло дикой опасностью — кажется, я сказал сейчас немного лишнего. Да и на хрен, я от нее свободен, так сам глава ей сказал. Я улыбнулся.
— Первота сраная! Зверье пустое! Дерьмо нулячье! — еле слышно ругалась Хильда, — Да тебя казнить мало, тебя гнить кинуть навечно!
Упрямо сомкнув губы, я шел рядом. Пусть ругается, может, выйдет из нее побольше нехорошего, станет подобрее.
Покосившись, я с изумлением заметил, как по щеке Хильды скатилась слеза. Скупая, но самая настоящая. Она смахнула ее неуловимым движением руки и снова раскалила мой лоб взглядом. Только ничего уже не сказала, а воткнула взгляд в пол, будто это не меня вели на испытание, а ее.
Потом она что-то прошептала, и мне показалось, я услышал что-то вроде «Спасибо, Марк».
— Что, госпожа? — переспросил я.
— Гореть тебе в Тенебре, — огрызнулась Хильда.
Это ее поведение совсем не было аристократическим, или кем тут себя возомнили звери, но я понял, что в эти минуты увидел настоящую Хильду. И она мало чем отличалась от большинства женщин с характером.
Упрямая, темпераментная, вспыльчивая. Живая.
— Госпожа Хильда, — прошептал я на свой страх и риск, — Ты правда потомок Белых?