Мерцание границ
Шрифт:
Может быть, по весне получится,
Когда ветры
Проскользят из глубин в Бездонное,
В миллиметры
Истончится все искаженное…
Я была искалечена временем…
Я была искалечена временем,
Время быт утвердило во мне.
Мое тело забыло вкус семени
И растрачено где-то вовне.
Мир
И пока не способен гласить.
Жизнь меж встречей и расставанием.
Чувству ложному сложно служить.
Мимолетное слово и знание
Возрождают частицу души.
От смиренного угасания
Защищают эти гроши.
Ощутимы становятся истины,
Что смогли захлебнуться во лжи.
Может, будут еще раз помыслимы.
И попросит рука – расскажи…
Лакану
Неделимое множество Бытия
Обладает сознанием.
Где мое отражение, а где я?
Кто одарит признанием?
Как циклоп, не способный узреть дуализм,
Я свой глаз натираю,
Через свой однозначный детерминизм
На окружность взираю.
Тот язык, что владеет моей головой,
Управляет и телом,
Чтобы справиться мне с такою собой,
Нужно, чтоб я не ела.
Не пила, не смотрела, не смыслотворила
И еще помолчала.
Вот тогда бы, наверно, меня озарило
Другое начало.
Вот тогда бы я линзу смогла бы надеть
И на мой зрачок третий,
И на мир начала не взирать, а смотреть
При рассеянном свете.
Я привыкла к себе, и огромный Другой
Не такой уже страшный на деле.
Мне гораздо страшнее от мысли такой —
Кто тот новый, что линзу наденет?
Ведь прозрев, я пойму и забуду сказать,
Буду просто смотреть без остатка.
Но ведь кто-то мне должен все это дать?!
А его, боюсь, – мертвая хватка!
Бессознательное
Мой дом стоит у озера,
На самом на краю,
Большого и глубокого,
С ним рядом я живу.
В нем плещут рыбы разные,
И волны есть, и гладь,
Его мне настроения
Нельзя предугадать.
Бывает, разволнуется,
Поднимет со дна муть,
Все взбаламутит волнами,
Никак не видно вглубь,
А
Разгладится во всю
Поверхностность обширную,
Покажет синеву.
А рыба, что в нем водится,
На разный вкус и цвет.
И большая, и меньшая,
Какой там только нет:
С зубами и беззубая,
С чешуйками и без,
И судачок, и рыба-меч,
И страшный водный бес.
Хоть я живу у озера,
На самом на краю,
Не часто в него, синее,
Купаться прихожу.
То озеро капризное
И свой имеет нрав,
Войдешь в водичку синюю,
Поймешь, что был не прав.
Водичка вмиг подменится,
И рыба приплывет,
Ведь о моих проделочках
Все знает наперед.
Лишь если жизнью правильной
Немного поживу,
Тогда я в тихом озере
Спокойно проплыву.
Такое вот забавное
Соседство у меня,
Моей простой поверхности
Большая глубина.
Меж влечением и желанием…
Там, где есть следы твоих ног,
Там нет трепета искренней мысли.
Океаны струятся меж строк,
Заливая поверхностным смыслы.
Как обычно, наткнувшись на хлыст,
Молча тонешь, средь волн зовущих,
И опять преследуешь лист,
Неисписанный, белым влекущий.
Бирюзовая вод пелена
Не накроет Реального берег.
И зажатая в пальцах стрела
Не пронзает твоих истерик.
Ты преследуешь зов воды,
Предавая свое Желание,
Оставляя на пене следы,
Ради прошлого – в оправдание…
Лишь бы песнь росы и ветра…
Ты, подняв ладони к кронам,
Неподвижно, бездыханно,
Птичьему не вторишь звону
В полутьме, качаясь странно,
Охраняешь пограничье,
Толщи сумрачных метафор,
Не тревожа гулким кличем
Предвечерний винный сахар.
Может быть, ты знаешь тайну,
Что сокрыта во Вселенной,
Конец ознакомительного фрагмента.