Мерценарий
Шрифт:
– Куница! – окликнул его Нидар. Когда Маадэр повернулся, он по-прежнему беззаботно сидел на стуле, глядя на него, - Я надеюсь, что ничего подобного больше не повторится. Вы поняли, о чем я. Выкинете что-то в этом духе еще раз – и контракт будет разорван. С известными вам последствиями.
– Не сомневаюсь… - буркнул Маадэр себе под нос и, перемахнув подоконник, начал спускаться по знакомым выбоинам в стене.
Но когда он машинально бросил взгляд через окно в кабинет, тот был уже пуст.
Видимо, у господина Нидара этим вечером еще имелись дела.
16
В
Рассчитывать в подобной забегаловке хотя бы на сублимированное мясо было бы глупо, Маадэр, поколебавшись, взял две порции хайдая и рыбное пюре. Зал был почти пуста – даже коренные обитатели Девятого в такое время занимались иными делами, поэтому поздний ужин предстояло скоротать без компании.
Маадэр сел за стол, поставил на него поднос и некоторое время с отвращением смотрел на его содержимое. Губчатые черно-зеленые брикеты хайдая пахли отвратительно, водорослями, из которых наполовину и состояли, и чем-то маслянистым. Пюре выглядело не лучше, оно было серым и своей консистенцией больше напоминало разварившуюся кашу. Таблетка эндорфина, проглоченная часом ранее, могла примирить с подобным отвратительным зрелищем, но аппетита она, увы, не стимулировала. Маадэр, вздохнув, взялся за вилку. Что ни говори, а для того чтобы жить, нужна энергия. Ему и Вурму, причем Вурму даже больше. Лишенный возможности есть человеческую пищу, тот усваивал все необходимые ему элементы из крови хозяина. Это облегчало процесс кормежки, однако Маадэру приходилось есть за двоих, что в некоторых ситуациях доставляло неудобства.
– Приятного аппетита, - пробормотал Маадэр.
«Я могу отключить на время твои вкусовые рецепторы».
– Пожалуй, не стоит. Каждая составляющая этой дряни настолько отвратительна сама по себе, что одним вкусом тут не обойдешься… Иногда я даже завидую тебе. Эх, а мы могли бы в эту минуту впитывать белки и углеводы из цыпленка под соусом ру и бутылочки охлажденного «Риванера»…
«А могли бы кормить кладбищенских червей. В вопросе питания я предпочитаю золотую середину».
– Ты, как всегда прав, Вурм. Сегодня мы живы – и этому можно радоваться. На завтра у нас гарантии нет.
«У нас мало времени, это верно».
– Э нет, мало времени у нас было два дня назад. Сейчас у нас его и вовсе нет. Я чувствую затылком дыхание наших друзей из «РосХима». Наверно, они даже не надеялись на такую удачу – Маадэр собственной персоной разгуливает по городу, как мишень на стрельбище. Может, мы живы только из-за этого, а? Пока они перетряхивают притоны, убежища и схроны, мы временно в безопасности, пока находимся в городе?
«Тебе виднее».
– Пора нам убираться отсюда, вот что я скажу… Ночь близится к концу, мы пережили и ее. Сколько таких ночей у нас впереди? Одна? Две?.. Я всю жизнь жил, не загадывая на будущее. Потому что считал, будто оно у меня есть. А теперь я в этом уже не так уверен.
«Ты сам говорил. Наш билет отсюда – «Сирень».
– Да, - согласился Маадэр, - Но она также далека от нас, как и Марс. Мы по-прежнему ничего не знаем. Бродим как вслепую. Сколько людей мы опросили за эту ночь?
«Двадцать два».
– Двадцать два… Никто из них не знает про «Сирень». Даже не слышал. Кажется, старина Боберг был единственный толковым торговцем на этой планете… И про ее нынешнего хозяина мы тоже ничего не знаем.
«Фактов всегда достаточно. Но факты – это лишь кирпичи. Пока ты их не объединишь, ничего не выйдет, даже если их у тебя несколько тонн…»
Маадэр замер с вилкой у рта.
– Ах ты мелкий негодяй…
Вурм не умел улыбаться, но Маадэр и без этого мог чувствовать его эмоции.
– Копаешься в моей памяти?
«Она в равной мере принадлежит нам обоим».
– Но ты выбрал эти слова отнюдь не случайно.
«Возможно».
Маадэр усмехнулся.
– Велрод повторял мне это не один раз.
«Ты часто думаешь о нем в последнее время. Эти воспоминания плавают по поверхности твоей памяти как нефтяное пятно на болоте».
– Я ловлю себя на мысли, что сейчас он был бы кстати.
«Он мертв. И ты имел сомнительное удовольствие собирать его остатки в пластиковый кулек. Есть места, откуда не возвращаются, Маадэр. Он жив только в твоих воспоминаниях».
– Он был силен, Вурм. Гораздо более силен, чем я когда-либо мог стать. И если тогда, много лет назад, он столкнулся с тем, с кем я имею дело сейчас, столкнулся – и проиграл… Умение здраво оценивать собственные силы – полезная черта. Я прикидываю, что же светит мне. Наш неизвестный друг, должно быть, очень интересная персона…
– Садовод?
– Угу, - Маадэру пришлось сделать паузу, чтоб выудить из зубов разваренный рыбий хрящ, - Надо вспомнить наши старые методы. Методы Конторы, я имею в виду. Обобщить всю доступную нам информации и скомпоновать на основе нее структурную психологическую модель Садовода. Тогда мы сможем предположить, как он размышляет и как действует.
«Это мы знаем и так, - проворчал Вурм, тоже не испытывавший удовольствия от трапезы, - Размышляет он быстро, а действует решительно».
– Давай заложим первый камень, - Маадэр отщипнул бурую крошку от брикета хайдая и осторожно положил ее на грязную потертую столешницу, - Он силен и опытен. Прошел хорошую школу. Это не био-машина, не лишенный мозга убийца в человеческом теле. Возможно, протезирование или какая-то стимуляция, но не более того…
«Ты сам говорил Нидару о том, сколько на Пасифе вьется такого рода людей, включая наемников и беглецов со всей системы».
– Он местный. Наша беседа на складе была коротка, но я точно помню, что говорил он без акцента. Это не заезжий наемник, не дезертир откуда-нибудь с Сатурна, он много лет провел на Пасифе. И хорошо знает здешние реалии.
«Ты выстраиваешь свою кладку из глины, а не из камня. У тебя нет никаких оснований для столь смелых допущений».
– О, они у меня есть. Ты помнишь, как Садовод назвал меня при нашем первом и последнем разговоре?