Мерей
Шрифт:
— Почему ты обращаешься ко мне на «вы»? У нас не такая уж большая разница в возрасте, по крайней мере, внешне.
— И правда, странно.
— Так и знала, — буркнула она себе под нос.
— Странен не сам вопрос, а то, что только это показалось вам необычным. Но никакой тайны в этом нет. Мне просто так удобнее. Я не знаю, сколько вам лет, плюс ко всему мы не настолько близко знакомы, поэтому я решил, что так будет проще.
— Я совсем не древняя. Мне девятнадцать.
— Значит, выглядите на свой возраст.
— Будто это плохо. Ну, а если честно,
— Это скорее вежливость.
— Хорошо. Впервые встречаю такую вежливость, и ещё один вопрос, раз уж мы заговорили о возрасте, а тебе сколько лет?
— Разве возраст так важен? Я всегда предпочитал думать, что нам ровно столько, насколько мы выглядим и чувствуем себя.
— Хорошо, задам вопрос по-другому. На сколько лет ты себя чувствуешь?
Но этот вопрос Хэмми решил оставить без ответа. Воспоминания уже не вызывали боли, скорее лёгкий оттенок горечи, но парень предпочитал не думать о возрасте. Он просто жил, точнее существовал в ожидании, даже сам не зная чего.
Как и любое существо, он уже давно понял, что смысла в жизни нет, есть только цели, которые каждый ставит себе сам. Музыка стала для него способом выразить ту пустоту, что снедала его каждую ночь. Возможно, только в ней он мог быть настолько эмоциональным. По-настоящему, без притворства.
Ночной город напоминал ему себя. Такой же пустой и холодный. Хотя, быть может, это была только психосоматика. Хэмми нравилось его одиночество, особенность, которой его наделила судьба. Поначалу он ненавидел себя, но потом понял, что самая великая сила заключается в преодолении. Нет смысла бегать от правды, нужно принять свою суть и научиться с этим жить.
«Почему она всё время на меня смотрит?» — подумал он, ощущая при этом дискомфорт. Погрузившись в свои мысли Мерей опять не следила за дорогой, — «Либо она глупая, либо ищет для себя проблем».
Для бегущей от чего-то она проявляла удивительную беспечность. Так, слепо доверять незнакомцу, в мире, наполненном разными опасностями, это признак саморазрушения. Её безоговорочное доверие выглядело в высшей степени странно. Этот город был его охотничьими угодьями, пока она рядом с ним, никто не мог причинить ей вреда. Но двум хищникам может быть слишком тесно.
Оставив себе мысленную заметку подумать над этим, парень крепче сжал маленькую ладошку.
Андре
Три тонированные машины остановились аккурат у трёхэтажного многоквартирного дома. Став у обочины и игнорируя знак, запрещающий парковку в данном месте, они выглядели чужеродно для такого милого окружения.
Этот район по праву считался одним из самых благополучных, о чём свидетельствовала золотистая табличка на одном из домов. Вдоль дороги жителями были разбиты аккуратные клумбы, аккуратно подстриженные деревья создавали приятную тень, да и выглядело всё невероятно мило.
Со стороны пассажирского места спереди открылась дверь, и показался человек. Чёрные джинсы уходили в мощные берцы с металлическими накладками, а под кожаной курткой была только такая же чёрная майка. Глаза
Обогнув машину, мужчина открыл дверь со стороны пассажирского сиденья. В лучах закатного солнца показался молодой человек. Светлые волосы были зачёсаны назад, открывая мужественный профиль. Он был также одет во всё чёрное, но что-то в его облике выдавало в нём хозяина. Возможно, это была подача или энергия, но при первом взгляде сразу становилось понятно, кто отдаёт приказы.
— Сигнал точно отсюда засекли? — с сомнением спросил он у охранника.
— После того звонка место не менялось и судя по описанию похожую девушку видели возле этого дома.
Окинув взглядом дом и улицу, Андре скривился:
— Неужели она не могла найти нечто более приличное? Не могу поверить, что она променяла мой дом на вот это, — в голосе парня звучало презрение, которое он и не думал скрывать.
— Мы можем сами осмотреть тут всё, если хотите, останьтесь в машине. Общение с людьми может быть не очень приятным.
— Нет уж. Тем более что её тут явно нет, — отказался он, оттолкнув охранника рукой.
Уверенным шагом Андре направился прямо к дому. Всё было идеально, пока девчонка не решила сбежать, перед этим сняв круглую сумму с его счёта, и если потерю денег он мог ей простить, то побег уже нет. Столько планов и всё коту под хвост из-за какой-то дурости.
— А чего это вам надо? Вы кто такие? — грозно поинтересовалась женщина преклонного возраста, преградив дорогу.
— Я ищу девушку, девятнадцать лет, на голову ниже меня, чёрные волосы, бледная, глаза тёмно-серые.
— Вы ей кто?
— Знакомый, вот проезжал мимо, решил навестить.
— С таким эскортом? Ты мне голову не дури! Я, может и старая, да не слепая и не глухая. Говори правду, кто такой и чего тебе от девочки надо?
— Как я могу к вам обращаться? — вздохнув, вежливо обратился к женщине Андре.
— Пани Вислава, — скрестив руки на груди, уже не так грозно ответила старушка.
— Так вот, Пани Вислава. Эта девушка моя очень хорошая знакомая. Она так неожиданно уехала из нашего города, что я толком не успел с ней поговорить, у родителей узнал, где она остановилась, и поскольку проезжал мимо, решил встретиться с ней. Так она у вас живёт? Могу я с ней поговорить?
Парень вложил в голос всё обаяние, на которое был только способен, и женщина не смогла устоять перед его обворожительной улыбкой. Улыбнувшись в ответ, она вдруг изменилась в лице, словно пытаясь припомнить:
— Как странно, она же вроде к родителям уехала, бабушка умерла вот и решила помочь с похоронами. Всё бросила, даже не сказала, когда вернётся.
— А давно уехала?
— Да вот как ей позвонили, так и сорвалась. Я к ней тогда пришла узнать, не надо ли чего. Вышла, заплаканная такая, чернота под глазами, волосы, как по сеновалу тягали, господи прости. Лицо скорбное, ручки трясутся. Сказала, что уезжает, да и к вечеру съехала. Ни денег ей не надо было, ничего. Уж не знаю, чего там случилось на самом деле, но выглядела она ужасно.