Мерей
Шрифт:
— Ты опять уводишь тему. Андре, неужели нет способов питаться как-то иначе? Разве обязательно устраивать кровавый пир?
— Это весело. Пока тебе сложно к этому привыкнуть, но с каждой новой инициацией будет легче, через время ты поймёшь, о чём я говорю. Ощущение власти — это самый сильный наркотик, — подойдя ближе, он заключил девушку в объятия.
Выставив руку вперёд, Мерей впервые оттолкнула его. Подняв взгляд, полный злости, она тяжело дышала.
—
— Это твоя суть. Со временем у тебя появится страсть к своим развлечениям, — сократив расстояние между ними, парень погладил Мерей по щеке кончиками пальцев, но она не поддалась привычной ласке, а брезгливо отстранилась, — Но если тебе не нравится, можешь питаться как хочешь. Заведёшь себе раба и будешь аккуратно пить прямо из него, или я прикажу, чтобы тебе приносили кровь в бокале. Всё для тебя, дорогая.
— Ты серьёзно думаешь, что я смогу спокойно посасывать человеческую кровь, при этом зная, что в клане любят делать с людьми?
— Ну это происходит не каждый день.
— Конечно! Потому что некоторые живут больше двух дней, иногда их мучают неделями или даже месяцами!
— Проблема в том, что тебя воспитывала мать. Это она вбила тебе в голову эти человеческие догмы. Ужасно глупые и неработающие в реальном мире.
— Я не убийца! Андре, пойми это. Я не могу спокойно смотреть на то, что вы делаете с живыми людьми, не могу игнорировать похищения и не могу находиться среди тех, для кого всё это норма! Я не монстр, и да, я человек!
— Нет, ты не человек. Твоя кровь — это наполовину кровь твоего отца, и этого не изменить. Рано или поздно, но ты примешь свою суть. Говорю же, со временем тебе будет проще свыкнуться с этим.
— Да как ты не поймёшь, — снова закричала девушка, не замечая, как слёзы катятся по щекам, — Я ценю людей, ценю жизнь!
— Хватит! — грубо прервал её парень, — Мне надоело слушать весь этот бред. Ты хочешь, чтобы весь клан, да и все кантарры поменяли себя? Этого не будет никогда! Люди такие же грубые и кровожадные животные, ничуть не лучше нас. Но ты почему-то закрываешь на это глаза, а я скажу почему, ты просто не видела, на что они способны.
— Люди не идеальны! Но то, что среди них есть совсем отбитые на голову, не значит, что нужно им уподобляться!
— Складно говоришь, да вот только наши маленькие шалости тебе кажутся странными, хотя людей ты обеляешь.
—
— Мерей, ты не человек и никогда им не была. Ты родилась меж двух миров, и ни в одном из них не сможешь найти место, пока не определишься. Твой путь предрешён — ты примешь свою суть и присоединишься к клану!
— Но я мыслю как человек, чувствую и не хочу менять это. Я такая, какая есть! Разве не за это ты меня полюбил? Давай просто уйдём, оставим всё позади, начнём жизнь вдали от этих психопатов.
— Ты с ума сошла?
— Что, прости? — опешив, переспросила она, явно не ожидав такого резкого ответа.
— Мы идеально подходим друг другу, но я пробивал себе дорогу не для того, чтобы бросить всё. Тем более, я и сам не брезгую питаться от человека напрямую. Я понимаю, что для тебя многое в новинку, но постарайся не реагировать на всё как человек, а подумай головой. Люди умирают каждый день и убивают друг друга. Ты можешь требовать от своего вида милосердия и возведения жизни человека в приоритет только тогда, когда для людей священность жизни тоже станет приоритетом.
— Но не все люди — жестокие убийцы!
— Ты так думаешь? — смешок сорвался с губ сам по себе, — Прости. Но ты сейчас серьёзно?
— Да, а что тебя насмешило?
— Любой человек убьёт, только дай ему в руки нож. Он задумается, только если перед ним будет его близкий или друг, и то, это уже вопрос цены.
— Но люди не убивают друг друга без причины, они заботятся друг о друге, ценят и защищают.
— Вот именно так они делают со своими близкими. Прочные эмоциональные связи заставляют их защищать тех, кто им дорог, даже ценой собственной жизни, в то время как на остальных им в лучшем случае плевать. Всё, что останавливает отдельно взятого человека от убийства надоедливого соседа, который каждые выходные начитает долбить стены, так это наказание. Убери его, и мир утонет в огне всеобщей ненависти.
— Ты безумен, — прошептала Мерей, широко раскрыв глаза.
— Может быть, но любой психиатр тебе скажет, что здоровых не существует. Все мы не более чем скопление травм, разрозненной информации, фетишей и комплексов. Каждый болен, а когда безумны все, безумие становится нормой. Посмотри на реальный мир, выгляни за рамки своего уютного мирка и увидишь, что человечество буквально срёт в колодец, из которого пьёт, а потом жалуется, что воняет.
— Я не узнаю тебя. Ты же не был таким раньше, откуда взялась эта ненависть и злоба?