Мэри Энн Винигер – Революция одного Генератора
Шрифт:
Примерно через 20 минут все было кончено. Я сидела с дурацкой улыбкой на лице. Я была в восторге от того, что произошло. Насколько естественно оказалось противостоять мужу из своего отклика. И неважно, какая энергия проходит через меня, это не имеет значения. Моя правда была моей правдой, и я не готова была ее потерять ради того, чтобы сохранить спокойствие. Энергия, которая прошла через меня, была очень чистой.
Моему уму было так тяжело понять это. Он так долго играл в другую игру, что убедил меня, что конфронтация это плохо и что в ней нет любви. Вау! Какое откровение и какой простор. Через некоторое время, улыбаясь, я посмотрела на своего
Я помню так много людей в своей жизни, противостоять которым в свое время было бы для меня очень здоровым. Не потому, что было нужно отстоять свои идеи или представления о том, что правильно или неправильно - но чтобы в конфликт включилась моя энергия. Чистая энергия.
Как 6/2, я действительно люблю гармонию. Если моя энергия откликается и это создает гармонию - это прекрасно. Но если это не так, я больше не парюсь! Каждый раз, когда я это говорю, я чувствую себя чертовски хорошо. После почти пятидесяти лет озабоченности это такое удовольствие даже писать об этом: «Меня это более не волнует!»
Когда кто-то спрашивает меня сделать что-нибудь и мой сакрал откликается «а- ха» - вау - это действительно нечто. Мы оба чувствуем энергию, которая находится в этом «да». Это истинная гармония, и в ней так много жизненной силы. Но то, что я привыкла называть гармонией, было просто избеганием конфронтации и часто движением против моей природы. Больше я этого не допускаю.
Теперь, когда моя энергия говорит «нет» и это приводит к противостоянию, я не убегаю от этого, как раньше. Но я и не бегу за этим! Теперь я это вижу как часть самой жизни. В природе случаются мощнейшие бури: торнадо, ураганы, цунами... Не всякий день солнечный и тихий. Почему же тогда энергия, движущаяся в природе, должна обходить людей? Да, я не хочу оказаться в центре урагана. И мне не нравится быть на острие конфликта. Но это часть жизни. Теперь я это понимаю.
Я смотрю на эмоционально определенных людей и вижу, что у них нет проблем с тем, чтобы оказаться в конфронтации. Я вижу это рядом с собой. Они просто говорят то, что они думают или чувствуют. Я смотрю на свою сестру, покупающую кофе - она говорит продавщице сделать его именно так, как ей нравится. Я могу почувствовать энергию этой продавщицы по отношению к моей сестре. Но моя сестра просто стоит - защищенная своим эмоциональным центром - абсолютно уверенная в своей правде - в то время как ее муж и я (как эмоционально неопределенные) привыкли отступать назад при таких взаимодействиях.
Я наблюдаю за своим мужем и другими людьми в своей жизни. Для них это совершенно по-другому, нежели для меня. Но я учусь, и я больше не боюсь эмоций других людей, которых я могу расстроить. Меня больше нельзя заставить чувствовать себя виноватой, потому что я говорю «нет» чему-то, что не является для меня правильным. Я больше не пытаюсь быть «милашкой» и разглаживать все неровности. Если это корректно, то я всегда за гармонию. Если нет - я буду сражаться.
Участвовать самой или наблюдать, как два человека с неопределенным Солнечным Сплетением конфликтуют друг с другом - то еще шоу. Это так быстро, так яростно, так наполнено энергией, и вдруг все заканчивается. Все ушло. Одно из самых восхитительных впечатлений я получила, находясь в машине вместе с моими двумя внучками. Они обе чистые селезеночные генераторы. Они спорили на заднем сиденье почти четверть часа, пока я вела машину: «э-а» - говорила одна, «а-ха» - говорила другая... и только эти два звука были слышны на протяжении всего этого противостояния - два этих звука - то один, то другой, туда-сюда, туда-сюда. Наконец я расхохоталась - энергия была настолько чистой и мощной. Я спросила у обеих: «Вы согласны, что вы не согласны?» И они обе сказали «а-ха», и на этом все закончилось.
В течение почти пятидесяти лет я делала все, чтобы избежать любой конфронтации и сохранить мир. Теперь же я позволила
Я видела, что приносила мне жизнь, когда я позволяла своему сакралу меня вести. Нет ничего более ценного, чем это. Чем больше я живу из своей истины, тем больше конфронтаций в моей жизни. Перед проживанием своего дизайна моя жизнь была больше похожа на тихую воду. Но это было почти безжизненное состояние - возможно даже состояние застоя. В нем не было жизненной силы, которая течет через нее сейчас. Моя жизнь не синекура, но я бы не променяла ее ни на что. Я бы не поменяла ту, кто я есть, на кого бы то ни было в целом мире. Я не променяю одну возможность выпить чашечку кофе, будучи собой, на все сатори, собранные вместе, которые я испытала в Индии!
Даже если и есть внешнее противостояние и беспокойство и иногда вообще наступает хаос, даже если я не понимаю, что происходит и почему это происходит - внутри меня есть доверие этому постепенно разворачивающемуся процессу. Я доверяю своему сакральному отклику, даже если это ведет меня в самые некомфортные ситуации. Я вижу очень ясно, что это именно мой сакрал руководит моим путешествием - этим путешествием, которое иногда напоминает настоящие американские горки!
Каждый раз, когда я ложусь спать, независимо от того, что принес день, я не беспокоюсь о том, что произошло или не произошло. Я ложусь в свою кровать и засыпаю. В глубине хаоса царит покой. Раньше я думала, что моя внешняя жизнь должна быть спокойной и тогда я почувствую мир внутри. Избегая конфронтации, я имела этот внешний мир многие годы, но внутри не было никакого покоя.
У меня было еще одно острое противостояние с моим отцом примерно в это же время. Я уже упоминала, что у него теперь была подружка, и он был очень счастлив в своем сообществе пенсионеров. Я навещала его примерно 3-4 раза в неделю, часто приглашая их обоих на обед или ужин. Было так чудесно видеть его таким счастливым. Ему нравилось, что рядом с ним его сверстники, и он часто рассказывал мне, что, когда он играл в покер с «мальчиками» и они спросили его: «Сколько тебе лет, Джон?» и он сказал 88, они стали дразнить его, что по сравнению с ними он еще ребенок. Он любил вечера, когда из города приезжали музыканты и старики собирались и пели песни своей юности.
Однажды утром он позвонил мне и попросил меня отвезти его подругу к врачу. Мой сакрал сказал «э-а». Он заорал на меня: «Что ты имеешь ввиду, э-а?», как будто то, что я даже могла подумать ему отказать, было невозможно. Я просто ответила, что нет - для меня было некорректно везти ее к доктору. Я предложила ему связаться с приемной их сообщества, чтобы они это организовали - большинство людей проживало там именно из-за наличия таких возможностей. Он так разозлился, что в итоге сказал: «Хорошо, если ты не хочешь мне помочь, мне нечего больше тебе сказать». И с этими словами он громко хлопнул трубкой телефона. Я не расстроилась. Я не разозлилась. Я посмотрела на телефон, аккуратно положила трубку и захихикала. Вау! Вместо тошноты у меня был смех!
Для меня было удивительно принять то, что произошло. Я не буду вдаваться в историю моей жизни с моим отцом, но с уверенностью могу сказать, что я всю свою жизнь делала для него все. Я летела к нему из Швейцарии, когда он нуждался во мне после операции. Я перевозила его из одного дома в другой. Я ухаживала за ним, как только он во мне нуждался. Я уверена, что это «нет» было для него шоком. Но это также позволило мне осознать, насколько он ожидал, что если ему что-то нужно, то я всегда могу задвинуть свою жизнь, потому что я всегда так поступала.