Мэри Поппинс возвращается
Шрифт:
Чья-то сильная рука по-прежнему вела ее вперед, и вскоре Джейн почувствовала на щеке солнечный свет, а под ногами мягкую травку.
Потом крепкие, будто железо руки обхватили ее и подняли в воздух.
— О, помогите! Помогите! — закричала Джейн, колотя по ним, что есть силы. Пусть не думают, что она так просто сдастся! Она будет колотить, колотить, колотить…
— Буду очень обязана, если ты вспомнишь, — произнес у нее над ухом знакомый голос, —
Джейн открыла глаза.
Перед ней была Мэри Поппинс. Так вот чьи это были руки! Вот кто вел ее через лес, через луг…
— О! Мэри Поппинс! — воскликнула Джейн. — Это были вы! А я думала, вы не слышите меня! Я думала, что навсегда останусь там! Я…
— Некоторые люди, — заметила Мэри Поппинс, мягко опуская ее на пол, — чересчур много думают! Вот это точно! Будь добра, вытри лицо!
Она дала Джейн свой носовой платок и начала убираться в Детской.
Утирая платком заплаканное лицо, Джейн наблюдала за ней. Все в комнате было знакомо и привычно. Потертый ковер, шкаф для игрушек, кресло Мэри Поппинс… От них веяло таким теплом, таким уютом, что ее страх мгновенно улетучился. Джейн почувствовала себя несказанно счастливой.
— Не может быть, чтобы я была такой плохой, — думала она про себя. — Скорее всего это была не я, а кто-то другой!
Мэри Поппинс тем временем подошла к комоду и достала оттуда чистые ночные рубашки для Близнецов.
Джейн подбежала к ней.
— Мэри Поппинс! Можно я их просушу?
Мэри Поппинс фыркнула.
— Нет уж, спасибо! Кажется, ты и без того достаточно натворила за сегодняшний день! Лучше я попрошу Майкла, когда он придет.
Джейн покраснела.
— Пожалуйста, позвольте мне! — попросила она. — Я люблю помогать. А кроме того, я — старшая!
Мэри Поппинс уперла руки в бока и некоторое время не отводила от Джейн пристального взгляда.
— Гм! — произнесла она наконец. — Смотри не порви их от усердия! У меня и без того достаточно штопки!
С этими словами она отдала Джейн рубашки…
— Но этого не могло случиться на самом деле! — не поверил Майкл, когда Джейн рассказала ему о своих приключениях. — Ты слишком большая для того, чтобы уместиться на Блюде!
Джейн на минуту задумалась. В ее душе тоже зародились кое-какие сомнения.
— Может, ты и прав, — сказала она. — Но тогда мне казалось, что все это по-настоящему.
— А мне кажется, что ты все это выдумала. Думала-думала — и выдумала!
Майкл сразу почувствовал себя главнее, так
— Опять вы со своими глупостями! — Мэри Поппинс отодвинула их в сторону, чтобы уложить Близнецов в кроватки.
— Может, теперь, — сердито бросила она, укрывая Джона и Барбару одеяльцами, — у меня будет хоть минута покоя!
Она сняла шляпку и уложила ее в коробку. Потом расстегнула цепочку и заботливо спрятала ее в ящик стола. Встряхнула пальто и повесила его на крючок за дверью.
— А где же ваш новый шарф? — спросила вдруг Джейн. — Неужели вы его потеряли?
— Она не могла его потерять! — удивился Майкл. — Он был на ней, когда мы возвращались домой! Я видел…
Мэри Поппинс повернулась к ним.
— Будьте добры заниматься своими делами! — раздраженно оборвала она Майкла. — А мои оставьте для меня!
— Но я только хотела помочь… — начала Джейн.
— Я в состоянии помочь себе сама! — фыркнула Мэри Поппинс.
Джейн многозначительно посмотрела на Майкла. Но он не замечал ничего. Он лишь таращил глаза да беззвучно открывал рот.
— Что такое, Майкл?
— Ты… ты не выдумала это! — прошептал он наконец и, вытянув палец, указал на каминную полку.
Джейн подняла глаза. На каминной полке лежало треснувшее посередине Королевское Фарфоровое Блюдо. На нем по-прежнему был нарисован зеленый луг, небольшой ольховый лес и три маленьких мальчика, играющих в лошадки — двое спереди, а один, с кнутиком в руке, — сзади.
Но что это? Нога того мальчика, который правил «лошадками», была перевязана маленьким белым носовым платком, а рядом, на траве, лежал, словно оброненный кем-то в спешке, красно-белый клетчатый шарф. На одном его конце красовалась большая белая метка и два инициала — «М» и «П».
— Так вот где она его потеряла! — взволнованно прошептал Майкл. — Сказать ей, что мы его нашли?
Джейн оглянулась. Мэри Поппинс повязывала передник с таким видом, словно весь мир ее смертельно обидел.
— Лучше не надо, — прошептала она в ответ. — Думаю, ей это известно.
С минуту Джейн еще стояла, рассматривая треснувшее Блюдо, свой носовой платок и красно-белый клетчатый шарф. Затем вдруг сорвалась с места и, в одно мгновение перелетев через комнату, прижалась к белому крахмальному переднику.
— Мэри Поппинс! — кричала она. — Мэри Поппинс! Я никогда больше не буду грубой и злой!
Чуть заметная скептическая улыбка тронула уголки губ Мэри Поппинс.