Мэри Поппинс

Трэверс Памела Линдон

– Принято, кажется, начинать с бутербродов. Но сегодня мой день рождения, – тут он весело подмигнул ребятам, – поэтому мы будем делать все наоборот и начнем с торта!

С этими словами он отрезал каждому по большому куску.

– Еще чаю? – заботливо спросил мистер Паррик, когда чашка Джейн опустела. Однако ответить она не успела, потому что в этот момент вдруг послышался энергичный стук в дверь.

– Войдите! – крикнул мистер Паррик.

Дверь отворилась, и на пороге появилась мисс Персиммон с кувшином кипятка на подносе.

– Я

подумала, мистер Паррик, – начала она, в недоумении озираясь по сторонам, – что вам еще понадобится кипяток… Ну нет! Такого я еще никогда… – с чувством произнесла она, увидев их сидящими вокруг стола под самым потолком. – Никогда в жизни не видела! Это просто безобразие! Конечно, мистер Паррик, я всегда знала, что вы немного странный, но не до такой же степени! Раньше я закрывала на это глаза, потому что вы аккуратно вносили квартирную плату. Но чаепитие в воздухе – это уже слишком! Я просто поражена, сэр! Это так неприлично, а тем более для джентльмена вашего возраста! Я бы никогда, ни за что…

– А вдруг и вы тоже, мисс Персиммон? – весело спросил у нее Майкл.

– Что «тоже»? – надменно произнесла она.

– Ну, наглотаетесь веселящего газа, как мы?

Мисс Персиммон с достоинством вскинула голову.

– Надеюсь, молодой человек, у меня пока еще достаточно самоуважения, чтобы нормально ходить по земле, а не болтаться в воздухе наподобие воздушного шарика на веревочке! Благодарю покорно! Не будь я Эмили Персиммон, если не буду твердо стоять на собственных ногах… Ах! Ой! Господи! Бог мой! Я не могу идти, я… Ой! Помогите! На помощь! – кричала мисс Персиммон, потому что, внезапно оторвавшись от пола, медленно поплыла вверх, перекатываясь с боку на бок, точно узкий, длинный бочонок. Она изо всех сил пыталась сохранить равновесие и не пролить из кувшина воду. Когда мисс Персиммон наконец достигла стола и поставила на скатерть злосчастный кувшин, она чуть не плакала.

– Спасибо, – поблагодарила Мэри Поппинс очень спокойно и вежливо. Мисс Персиммон покорно повернулась и, слегка покачиваясь, стала опускаться вниз.

– Как неприлично! – услышали они ее сдавленное бормотание. – О, как неприлично! И это я, такая благовоспитанная, степенная женщина! Нет, я должна обратиться к врачу!..

Едва коснувшись ногами пола, она, не оглядываясь, выбежала из комнаты.

– О боже, как неприлично! – еще какое-то время доносилось из-за двери.

– Да, выходит, теперь она вовсе не Эмили Персиммон: ведь она не сумела устоять на собственных ногах… – прошептала Джейн Майклу.

Мистер Паррик укоризненно, но вместе с тем восхищенно посмотрел на Мэри Поппинс.

– Мэри, ты не должна была, ей-богу, не должна была этого делать! Бедная старушка этого не переживет! О господи, а как она ковыляла по воздуху! Ха-ха-ха! Нет, как ковыляла!

И мистер Паррик, а вместе с ним и Джейн с Майклом безудержно захохотали. Они барахтались в воздухе и, держась за бока, буквально захлебывались от смеха, вспоминая,

как выглядела мисс Персиммон.

– О боже! – стонал Майкл. – Не смешите меня больше! Ой, не могу! Я ло-о-о-пну!

– Ой-ой-ой! – кричала Джейн, задыхаясь и держась за живот.

– Ах, боже мой! – ревел мистер Паррик, вытирая глаза полой пиджака, так как платка под рукой не оказалось.

– Пора домой! – вдруг, словно труба, прозвучал голос Мэри Поппинс.

И тут же и Джейн, и Майкл, и мистер Паррик со страшным грохотом шлепнулись на пол. Мысль о том, что пора идти домой, была первой грустной мыслью за весь день. И стоило им только подумать об этом, как Веселящий газ сразу же из них улетучился.

Ребята, вздыхая, смотрели, как Мэри Поппинс медленно опускается вниз, держа в руках пальто и шляпку Джейн.

Мистер Паррик тоже вздохнул.

– Как грустно, – удрученно сказал он. – Очень жаль, что вы должны идти домой. Я никогда еще так не веселился. А вы?

– Никогда, – понуро ответил Майкл, чувствуя, как скучно просто ходить по земле.

– Никогда, – подтвердила Джейн и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула мистера Паррика в кругленькую, будто яблочко, щечку. – Никогда! Никогда…

Домой они ехали на автобусе. Джейн и Майкл сидели по обе стороны от Мэри Поппинс. Они были необычайно молчаливы. Каждый из них думал об удивительном, ни на что не похожем дне. Наконец Майкл тихо спросил, обращаясь к Мэри Поппинс:

– И часто с вашим дядей это случается?

– Что «это»? – переспросила та резко, словно Майкл чем-то внезапно разозлил ее.

– Ну так смеется, болтается, в воздух взлетает.

– Болтается?! В воздух?! – Голос Мэри Поппинс сделался еще более сердитым. – Что ты имеешь в виду?

Джейн попыталась объяснить.

– Майкл хочет спросить, часто ли ваш дядя наполняется Веселящим газом и кувыркается под потолком, когда…

– Кувыркается! Что за вздор! Подумать только, кувыркается под потолком! Вы еще скажете, что он воздушный шар! – рассерженно фыркнула Мэри Поппинс.

– Но ведь это же было! – возмутился Майкл. – Мы видели!

– Что, кувыркание? Да как вы смеете! Мой дядя, да будет вам известно, – добропорядочный, честный и трудолюбивый человек! А потому будьте добры говорить о нем уважительно! И прекрати сейчас же жевать свой билет! Подумать только! Кувыркается!

Майкл и Джейн переглянулись. Сделали они это молча, потому что уже успели понять: спорить с Мэри Поппинс совершенно бесполезно. Взглядом они как бы спрашивали друг у друга: «Интересно, правда это или нет? О мистере Паррике. Кто же прав – мы или Мэри Поппинс?» Но вокруг не было никого, кто бы мог дать им правильный ответ.

Автобус ревел, подскакивая и трясясь на ухабах. Мэри Поппинс сидела между детьми, сердитая и молчаливая. Однако время шло, и скоро Джейн и Майкл, несмотря на одолевавшие их сомнения, уже крепко спали, с двух сторон прижимаясь к своей удивительной няне…