Мерло красное или Мурло страстное
Шрифт:
— Это два кг. — Возмутился парень.
— Если вам мало будет, добавим гирю на бедро, штаны скроют. — Он отмахнулся от идеи с гирькой, пристегнул грузила. — И держите бусы, — я протянула ему изделие с пятью нитками разномастных бусин в стиле hand made, который Лиля попросила взять, раз уж я в центре блуждать буду.
— Я не ношу этих побрякушек.
— А ваш сегодняшний герой носит. Надевайте платки, один вместо банданы, второй на кисть.
— Какие платки? — пока он возмущенно разводит руками и тянет резину, сама выудила текстильное изделие из чрева его багажа, желтый
— Зачем? — возмутился он, — я и так уже клоун.
— Сама не знаю зачем, но цепляют и ведут себя при этом королями.
— Мне зачем? — Повязывая желтую бандану, нахмурился парень.
— Действительно вам и так корона обеспечена. — Прошептала тихо.
— Что вы сказали?
— Я? Я вообще ничего? Итак, если без шелкового, то… как закроем тату на вашем запястье?
— Может перчатками без пальцев?
— Ага, к вашей обуви они точно подойдут. — Сарказм скрыть не удалось.
— А что с моей обувью? — насторожился парень.
— А у вас балетки оранжевые с пайетками почти вашего размера. — Это тоже оказался подарок, и был он на размер меньше, пришлось загнуть задник. Еще через минуту Артем, застывший у зеркала дал низкую оценку своему отражению: — Я выгляжу идиотом.
— И это еще не все.
— Что? — его вопль не слышали разве что на ресепшене первого этажа.
— То… синюю сумку на плечо, красную в руку и вниз по лестнице.
— Зачем?
— А вы поборник лишних растрат энергии планеты, лифты не приемлете, плюс это не позволит вычислить, откуда и куда вы идете. Стреножить мы вас стреножили, — я кивнула на турецкие штанины и низкой проймой, — хромать заставим или же вы начнете тянуть ногу к третьему этажу. Плюс на обслуживающий персонал, загруженный сумками, мало кто обратит внимание.
— Как?
— А так… я съезжаю из гостиничного номера с чемоданом, вы мой очень специфический носильщик-таскальщик.
После этого, видимо вспомнив анекдот, Артем сверкнул обезоруживающей улыбкой.
— Только головы не поднимайте и не смейте улыбаться, как сейчас. — Я указала на него. — Ваши ямочки вас сдадут с потрохами, и придется объяснять, что вы готовились к новой роли.
Прихватив чемодан, покатила его в сторону лифта.
Пункт 25: маленькая осторожность лучше большого разочарования
Чувство нарастающей лавины усиливалось с каждым днем. Волноваться о том, как будет принят новый стиль журнала, он не считал необходимым. Статьи приобрели новый окрас, истории и фотографии к ним — новый ракурс и свою особую насыщенность, взять, например, истории о Бадри или Боксере, такого контраста он от прошлых корреспондентов добиться не мог, как ни выкручивай либо смелости им не хватало, либо смекалки. А теперь что ни строчка, то всплеск эмоций.
В правильности нового направления Владимир был более чем уверен, сомнения возникали в другом: Гофунги, к чему им приглашать на сборище крупных бизнесменов директора одного из инвестиционных направлений и его якобы подружку? И он так и не понял, каким образом добился их согласия, если первоначально услышал категоричное — нет!
Ответ
Ну, положим, зачем и так ясно, кто будет работать на издание, потерявшее хорошую финансовую помощь, значит ради наживы. Но когда…? Неужели, пока я мучился от похмелья? Или же в то короткое время перекура, когда я излагал Савве смысл затеи, а он неопределенно вел бровями и сохранял молчание до самой последней затяжки сигаретным дымом.
Нужно было расспросить раньше. Но когда? Дал выходной и она побежала на встречу с Бадри. Отпустил на целую неделю после того случая, а она все время в городе и постоянно попадается на глаза…
Да спроси ты ее, поймай и спроси.
Думая так, Керимов сидел в уютном Bar BQ Cafe, ожидая, когда сестренка вернется из дамской комнаты. В первый раз за последний месяц предложил ей оставить близнецов с мамой и няней и проехаться по городу, чтобы развеялась. Она все больше стала походить на взвинченную невротичку, которая и спать не в силах и забыла, что значит есть. От пары часов сна наотрез отказалась, пожелав просто посидеть где-нибудь и поговорить. При этом сама каждые двадцать пять минут бежит в дамскую комнату, хотя он прекрасно знает — побежала звонить домой.
— Я вернулась, сообщила улыбчивая сестренка и села напротив.
— И как дела дома, Верусь?
— Ой, отлично спят как сурки, мама говорит… — вот тут она осеклась и залилась краской, вспомнила, как сама себе дала обещание никуда не звонить.
— Попалась.
— Хм, — протянула она и тихо рассмеялась, отбросив локоны назад. — А ты наконец-то стал более внимательным.
— Откуда упреки, я и был таким.
— Ой, не скажи. Я за тобой слежу, и я тебя вижу. Такая рассеянность невнятная, что подмывает спросить: кто она и когда ты ее с нами познакомишь.
Владимир отвернулся, глядя на проезжую часть, людей медленно прогуливающихся по тротуару и ответил:
— Ее зовут работа и вы с ней знакомы очень…
— Неужели кто-то на работе приглянулся? У тебя же на эту тему табу. — Усмехнулась сестренка, и накрыла его руку своей. — Эй, ты меня слышишь?
Владимир ее, несомненно, слышал, но его внимание всецело привлекла пара: очень колоритно одетый прихрамывающий мужчина и девушка в джинсах и черной рубашке, легко идущая рядом.
— Да сколько можно!
— Ты о ком так нежно? — сестра со смешком похлопала его по руке и так же обратила внимание на вид из окна.
— Одна из моих…
— Кошечек?
— Корреспонденток. — Сухо поправил он, и, не разжимая зубов, произнес, — И что ей дома не сидится, отпустил до конца недели, завтра ехать к Гофунгам, а она…
— Приобрела шило. — Подмигнула младшая и пристальнее стала разглядывать прохожих на Петровке. Историю о том, как он чуть было не лишился инвестора, Вера знала в общих чертах, а о том, что одни из инвесторов пригласили их к себе, он рассказал сегодня. На младшую можно было не смотреть. И так ясно стало, что освещение в зале теперь ярче за счет ее сияющих от любопытства глаз. И зачем рассказал? Точнее поделился,… точнее пожаловался,… точнее посетовал.