Меровинги. Король Австразии
Шрифт:
Все замерли в напряжении: вдруг Озерная ведьма заколдует отважного воина?
Неожиданно из лаза выскочил кролик и с перепугу метнулся прямо под копыта лошадей. Те громко заржали, испугавшись не меньше самого кролика. А стражники и вовсе обомлели от страха: неужто ведьма заколдовала-таки их командира?!
По счастью, аккурат в этот момент из лаза вышел, крепко держа за руку Эстер, Детборг, живой и невредимый. Девушка шла молча и не сопротивляясь, явно покорившись судьбе.
Наместник облегченно вздохнул, в очередной раз мысленно возблагодарив Логоса.
– Девочка моя! – взволнованно воскликнул он, но продолжить не смог: горло
Воины, прекрасно понимая, что происходит сейчас в душе наместника, потупили взоры, сделав вид, что не замечают сиюминутного проявления слабости повелителя.
Сегноций меж тем безмолвно протянул руки к дочери. Эстер покорно подошла и опустилась перед паланкином отца на колени.
– Как ты могла?.. – выдавил из себя укоризненно Марк Левий, но тотчас потянулся к дочери и крепко обнял ее.
Девушка послушно прильнула к отцу, однако вскоре отстранилась и сказала:
– Отец, прошу вас, не причиняйте вреда Лауренции! – Заметив недоумение в его глазах, пояснила: – Лауренция – Озерная ведьма. Она приютила меня и была ко мне очень добра.
– Хорошо, дочь моя. Но могу я хотя бы поговорить с ней?
– О чем?
– Говорят, она искусно владеет разными способами лечения, а придворный лекарь, увы, оказался бессилен перед моей болезнью. Детборг, яви-ка мне это чудо природы! – кивнул Сегноций в сторону лаза.
Детборг снова исчез в чреве холма и вскоре вышел на свет вместе с ведьмой.
Лауренция стояла перед наместником, гордо выпрямившись, в накинутом на домотканую рубаху меховом плаще из кроличьих шкурок, и в глазах ее читался дерзкий вызов. Всмотревшись в лицо женщины, Сегноций схватился за сердце, а потом снова тихо заплакал. Неожиданно по обветренным щекам Озерной ведьмы тоже заструились слезы. Эстер в недоумении переводила взор с отца на Лауренцию и обратно, совершенно не понимая, отчего незнакомые люди при виде друг друга внезапно растрогались до слез.
– Гортензия!.. Неужели это не сон?.. – с трудом вымолвил Сегноций.
Эстер обрела в Лауренции-Гортензии не только желанную мать, но и верную союзницу. Правда, женщина отказалась переселиться в Ахенский замок: сослалась на привычку жить в свободе и полном слиянии с природой. Она по-прежнему занималась сбором трав, коими лечила всю округу, однако отныне самым частым ее посетителем стал Марк Левий Сегноций. При любой удобной возможности он выбирался на озеро Быка сам, а в недолгих перерывах между визитами отправлял для Гортензии пищу, теплые вещи и необходимые в быту предметы обихода со слугой. Посему ее «дикое логово» приобрело постепенно цивилизованный вид, а вскоре возле облюбованного и обжитого ею холма и вовсе выросла добротная хижина.
Эстер тоже посещала мать очень часто, открывая ей во время задушевных разговоров все свои сердечные тайны. В отношении Теодориха Гортензия горячо поддерживала чувства дочери, ибо искренне считала, что из них получится замечательная супружеская пара. В один из визитов Сегноция она даже осторожно намекнула ему на это, но наместник и сам давно уже пришел к аналогичному выводу. Потому и приказал во что бы то ни стало разыскать бастарда, дабы вернуть его в Ахен. Гонцы обследовали Ахенский домен до самых окраин, но Теодориха и след простыл.
Глава 8
Переправившись на лошадях через Рейн вброд, друзья ступили на полудикие территории, где вперемешку
70
Колонат – свободный крестьянин.
71
Подушный налог – был особенно популярен во времена раннего Средневековья в Европе. Взимался с каждого взрослого трудоспособного человека. Как правило, был натуральным: зерно, птица, овощи, домашний скот. После упразднения стал называться «дымным» (т. е. «с каждого очага») и взиматься уже деньгами.
На преодоление владений колонатов могло уйти два-три дня пути, после чего путешественников ждали уже земли Саксонского королевства. «Но что потом? – думал с тревогой Теодорих. – Как встретят нас саксы? Пожелают ли принять?»
Хотя саксы из-за непрерывных войн то с Хлодвигом, то с королем Бургундии и потеряли почти половину мужчин рода, однако, тем не менее, продолжали оставаться гордым и своенравным народом. С потерей Ахена и прилегающих к нему территорий владения саксов уменьшились за последние двадцать лет почти втрое, поэтому им пришлось уйти вглубь лесов и отстроить там новую столицу – Падеборн.
…Неожиданно дорога, по которой следовала троица неразлучных друзей, вывела их к хутору колонатов. В отличие от франкских селений он оказался не только никем не охраняемым, но и вообще не имеющим никаких ограждений. «Видимо, колонаты не особо заботятся о своей безопасности, – подумал Теодорих. – Да и кому, собственно, придет в голову отправлять вооруженные отряды в такую глушь?» Поскольку же спутники его были изрядно уже утомлены дорогой, он предложил:
– Давайте остановимся здесь на ночлег. Попросим приюта и еды, благо расплатиться нам, по счастью, есть чем.
Возражений не последовало, и все трое приблизились к одному из домов, наиболее зажиточному с виду. Юноши спешились, а Клерет осталась в седле, положив на всякий случай руку на навершие меча.
Крепкого телосложения колонат колол в это время возле дома дрова, а мимо него взад-вперед сновали женщины, явно хлопотавшие по хозяйству. Завидев же пришельцев, все как по мановению волшебной палочки замерли и насторожились. Мужчина поднял топор на уровень плеч, недвусмысленно намекая, что готов, если понадобится, дать достойный отпор любому.