Merry dancers: продолжим?

Anya Shinigami

— Аврора! — не выдержал Абрахас, до этого молча выслушивающий весь этот бред. Он наклонился над столом и схватил её за запястья, пригвоздив их к столу и приблизив её к себе. — Немедленно прекрати! Твоя цель мне ясна — все мы держим в руках собственную судьбу и принимаем самостоятельные решения, я согласен с тобой, но я… Чёрт, — он резко мотнул головой и на миг оскалился. Сделав несколько медленных вдохов и выдохов, он попытался успокоить бешено колотящееся сердце. — Я не думал, что мы начнём с тобой ругаться, — наконец выдавил Абрахас, — я пришел просто поговорить… Я только сейчас, воистину, серьезно задумался, во что нас с тобой втянули, — попытался он собрать воедино мысли, которые ускользали в разных направлениях.

— Вот именно, — заявила

Аврора, обозначая очевидное. — Всё-таки твой отец очень хитрый и умный человек, — рассудила она, высвободив одну руку из-под его ладони и проведя пальцем по запотевшему от холода стакану, заставляя маленькие капельки собираться в ручейки. — Это так странно, ему и ко мне удалось найти подход, его доводы такие правдоподобные, что первые два дня я находилась будто в трансе, искренне полагая, что предлагаемый им выход и впрямь является единственно верным решением. Но я прозрела, точно проснулась, осознала, что это принесет тебе боль… — её руки дрожали. — Я не хочу предавать тебя, Абрахас, — голос радикально изменился до негромкого, понимающего, печального. — Я не хочу, чтобы ты думал, что для меня так важны деньги…

Но она говорила то же самое, что и в начале, пускай и в других интерпретациях. Бедная Аврора не понимала, что этими словами ещё сильнее вводит его в уныние, ещё больнее ему становилось, только ярче обозначалось чувство жалости и несправедливости. И всё громче звучал голос отца в голове, побуждающий к решительным действиям… Да, лорд Малфой был великолепным гроссмейстером и манипулятором, он взял жалость, сострадание и преумножил их в несколько раз; он предупреждал, что Аврора, естественно, пойдёт на попятную, будет неумолима, но, мантикора его задери, он был прав… Она нуждается в помощи, хоть и не принимает её, уж слишком чиста и горда её натура, привыкшая взваливать все тяготы на себя. И вот она сидит и несмело улыбается, делая вид, что всё в порядке, поддерживает Абрахаса, хотя сама нуждается в поддержке. И эта её невинность вкупе с попыткой быть независимой раздражали ещё сильнее, заставляя Абрахаса чувствовать, как волосы на затылке встают дыбом. Он выпрямился на стуле и собрал все силы в кулак, намереваясь поступить правильно, пускай именно это и советовал его отец, желающий заполучить себе в родственники невестку — потомка самого Мерлина.

— Давай попробуем, — пробубнил он. — Просто попробуем и будем знать наверняка, что нам…

Всего миг его речи она не понимала, что Абрахас имеет в виду, но тут её глаза обрели практически идеально круглую форму, а рот открылся в изумлении:

— Ты с ума сошёл? — рявкнула она, вскочив со стула, который со скрипом отодвинулся и, точно не решаясь, через миг с грохотом опрокинулся на спинку. — Мы друзья с тобой, или ты не помнишь? — свирепствовала Аврора, неверяще прижимая кулачок к груди. — Ты же мне как брат! Я бы никогда не подумала, что ты склонишься к такому решению! Неужели ты настолько зависишь от воли лорда Малфоя? Да и я всё ещё люблю Тома, тебя это не смущает?

В следующий момент Аврора дернулась назад и едва не споткнулась об упавший стул, больно врезавшись в его ножку щиколоткой, когда Абрахас вскочил вслед за ней, точно так же уронив свой стул: на лице его отобразилась гримаса ярости, которой она никогда не видела. Бледное лицо не собиралось краснеть, и от того выглядело ещё более устрашающим:

— Забудь ты этого ублюдка! Он тебя бросил! — вскипел Абрахас, едва ли не брызжа слюной, и в этот момент вдруг так сильно стал похож на своего отца, что у Авроры едва не оборвалось сердце. Нет, она не боялась лорда Малфоя, но он внушал ей определённые опасения. — Том никогда не уважал тебя и в кнат не ставил твои чувства. Его исчезновение — прямое тому доказательство. Он встречался с тобой только потому, что ему платил за это мой отец!

Аврора пошатнулась и почувствовала, будто сильный электрический разряд ударил её в висок и прошёл по всему телу, заставив мышцы напрячься. Следующая волна заставила её безвольно обмякнуть, и Абрахас едва успел схватить её

за руку, метнувшись через стол, прежде чем она упала. В его голубых глазах не осталось ни капли гнева, лишь досада из-за своей несдержанности и мигом вспыхнувшее чувство вины.

— Аврора, — тихо прошептал он той, что смотрела на него жалобным и растерянным взглядом, заставляющим сердце болезненно сжаться. — Я не хотел… Это не то, о чём ты подумала, — он вышел из-за стола, не отпуская её, и осторожно приблизился, стараясь не делать лишних движений.

— Это правда? — шевеля обескровленными губами, спросила она, видимо, ещё не до конца осознав услышанное. — Отвечай! — она вырвала запястье из его захвата так резко, что рука Абрахаса, отскочив, неприятно стукнулась о столешницу. Аврора пятилась назад, точно перед ней находился злейший враг. Осуждение в её глазах удушьем прокралось в его сознание, и он сам затянул эту петлю на своей шее.

— Я не хотел тебе рассказывать, я не хотел, чтобы тебе было больно, тогда в Рождество я…

— Ты знал с самого начала?! — визгливо воскликнула она. — И ты… ты позволил мне быть с ним? — она выглядела как безумная, в глазах терялась нить реальности.

— Ты была счастлива… Ты так давно этого хотела, — не зная, что сказать, выдавил он, делая осторожный шаг вперед. — Я не должен был говорить тебе, и потом… Том вернул мне чек, данный отцом. Аврора, я… Прости меня, я идиот…

— Это точно, — холодно сказала она. — Хотя нет, скорее, это я идиотка, что поверила во всю эту розовую чушь, которой Том меня пичкал на протяжении нескольких месяцев. Мерлин, какой же я была дурой! — она воздела руки вверх, а потом приложила ладони к лицу и обессиленно ссутулилась. — Я самая настоящая дура, я же чувствовала, что что-то в наших отношениях не так! Но, купаясь в исполненной мечте, совсем ослепла и не стала разбираться, почему же Том вдруг стал оказывать мне знаки внимания… Чёрт… — выдохнула она удручённо, укоряя себя за глупость. — Но зачем твоему отцу было нужно нас сводить? — без интереса спросила она, даже не ожидая услышать ответ.

Абрахас предпочел быть искренним до конца, но не стал расстраивать её прямолинейностью. Прислонившись к краю столика, он негромко произнёс:

— Ты и сама знаешь, почему…

— Он боялся, что наша с тобой дружба может вылиться во что-то серьезное? — она раздвинула пальцы, через которые смотрели покрасневшие, увлажнившиеся серые глаза. Абрахас осторожно кивнул, боясь ранить её ещё больше. — Значит, он просто с ума сошел, теперь желая нас поженить. В какие игры он играет, Абрахас?

— Ответ на этот вопрос тебе тоже известен, — точно озвучив приговор, сказал он. — Твоё неожиданное родство с весьма занимательной исторической фигурой… Аврора, поверь, я не хотел, чтобы всё так обернулось, но… Том ведь вернул чек… — пытаясь поддержать её, сменил тему Абрахас.

— И что это меняет? — она горько усмехнулась, все же оторвав будто приклеенные суперклеем ладони от лица. — Начать отношения со мной — не было его решением, что бы он потом не решил. Благородство не в числе его качеств, ты сам это знаешь, он сделал это, чтобы не выглядеть окончательным уродом и предателем.

Абрахас искренне удивился её словам, совершенно не ожидая услышать их от влюблённой в Риддла Авроры, не способной в его отношении снять розовые очки. Неужели она так сильно изменилась? Слышать яд, сочащийся из каждой сказанной ею фразы, было непривычно и пугающе. Куда делась та добрая и светлая девушка в лимонной шапке и яркой одежде, лучащаяся солнцем и радушием? Цинизм к собственным чувствам будто состарил её на несколько лет, вся её жизнь и планы на будущее разрушились в течение этого года, а происшествие с девятихвостой лисицей стало последней каплей, превратившей Аврору в несчастное существо — в обычную, обиженную жизнью девушку, колкую и даже холодную, несмотря на слёзы в глазах. И тогда Абрахас сделал единственное, что сейчас было возможно в её состоянии — он преодолел разделяющие их считанные футы и, несмотря на сопротивление, заключил Аврору в объятия.