Мертва и опасна
Шрифт:
– Ладно, кидай ее номер, – согласился Люк после вздоха. – В выходные у нас очередной сбор. Пусть приходит разок. А дальше решим. Поглядим на ее поведение.
– Спасибо!
Я была готова расцеловать Люка. Потому что знала, для Изабеллы это будет отдушиной. Той, которая ей необходима, как воздух. Жаль только я не смогу посмотреть на ее работу с Люком и остальными. Теперь – особенно теперь – мне нельзя пересекаться с дочкой. Никак нельзя. Надо принять это как данность и больше не совершать опрометчивых поступков.
****
В
А в том, что это случится, я не сомневалась. Путь ко мне свободен. И если я продолжу проявлять несговорчивость, последует ответная реакция. Жесткая.
– Прошу прощение за опоздание, – извинился Джордан по-джентльменски, хотя приехал на пять минут раньше назначенного срока. – Давно ждёте?
– Не очень.
– Знаю, идиотский вопрос. И всё же. Как вы?
– Отвратительно. Не знаю, что сильнее, если честно: горечь или растерянность.
– Понимаю. Я слышал, новости из больницы неутешительные.
– Да, ничего хорошего доктора не говорят. Но Уильям – человек сильный духом. Не верю, что он легко сдастся.
Джордан закивал, якобы понимающе.
– Это всё ужасно, конечно. И нелогично. Такие волевые личности не должны погибать из-за уснувших за рулем дальнобойщиков. Какая-то издевка судьбы.
– Уильям еще не погиб, – напомнила я.
– Разумеется, – Джордан выставил руки вперед, мол, извините, я не то имел в виду.
Он смотрел пристально, надеясь хоть что-то прочесть по лицу. Но очки, которые я не потрудилась снять, совершенно не давали такой возможности.
– Сирена, я понимаю, что ситуация непростая. И моё внимание может показаться неуместным и даже назойливым. Но я считаю, вам не стоит сейчас сидеть в четырех стенах. Нужно развеяться и…
– В постели? – усмехнулась я. – Устроить танцы на костях?
Он кашлянул. Нет, не растерялся. Но всё же плохо понимал, как себя вести. Пока он надеялся получить меня по-хорошему. Без угроз и иного давления.
И это, признаться, удивляло.
Неужели, настолько запал? Или подключилось подсознание? Однажды он меня не получил. И пусть Джордан не осознавал, что перед ним та же самая женщина, его непроизвольно тянуло ко мне. На этот раз хотелось всего и по максимуму.
– Боже, Сирена! Иногда ваша прямолинейность ставит меня в тупик.
– Говорю, как есть.
– О! Это я понял. Но я имел в виду встречи не в горизонтальном положении. А общение.
«Ага-ага, рассказывай. Только и думаешь, как поскорее уложить меня под себя!»
– Да? И какие именно встречи?
– Узнаете через несколько часов, если согласитесь провести со мной вечер.
В висках запульсировала кровь. В каком-то смысле это был ультиматум. Джордан уже уступал мне. Он не потерпит новых отказов и увиливаний. Если я вновь оставлю его с носом, рискую превратиться из желанной добычи в растерзанную жертву.
– Хорошо. Я проведу вечер в вашей компании. Но не сегодня. Завтра. Обещаю.
На его лице мелькнула тень разочарования. Однако он сдержал в узде раздражение и широко улыбнулся.
– Рад слышать. Куда прислать машину?
– Сообщу завтра после обеда.
– Договорились. Буду с нетерпением ждать встречи.
Он взял мою руку и поднес к губам. Я с трудом поборола желание ее выдернуть. Стерпела мерзкое прикосновение, пока внутри всё сжималось и переворачивалось.
А потом попеняла:
– Вы же обещали не распускать рук.
– Это лишь невинное выражение моего почтения.
– До завтра, – проговорила я жестче, чем он ожидал.
Пусть знает о моем согласии на встречу, но поймет, что мне не понравилась вольность.
****
Я не стала сразу брать такси. Прошла несколько кварталов пешком, чтобы проветрить голову и подумать на ходу. Так, правда, лучше думалось. Однако ответ не пришел. На вопрос, как выпутаться из всего этого без потерь. И без интимных отношений с Джорданом Холливеллом. Пока он готов меня обхаживать. Но продлится сие недолго. Затем последует прямое предложение, и будут озвучены последствия отказа. И если отказ прозвучит, начнется травля.
Сегодня Джордан поцеловал мне руку, и это вызвало жуткое отвращение. Я не могу позволить ему прикасаться к телу. Да меня вырвет! Вывернет наизнанку!
Это в план не входило! Ни при каких обстоятельствах!
Но обстоятельства изменились, верно?
…А в пентхаусе ждал сюрприз. Еще одно изменение. Не в мою пользу.
Пожаловали родственники шефа. Старшая дочь Морин и ее муж Гаррет, работавший на Картрайта. Они явились, чтобы… Чтобы выставить меня вон.
– Вы отцу никто, – объявила Морин, окинув меня с головы до ног презрительным взглядом. – Очередная кукла для развлечения. И вам здесь не место. Покиньте квартиру до вечера. Иначе вызовем полицию, и вас отсюда выведут.
– Я уеду, не беспокойтесь, – проговорила я спокойным тоном, чтобы не накалять обстановку, хотя внутри всё кипело.
Я, в общем-то, понимала желание Морин избавиться от меня. С ее точки зрения, я, действительно, молоденькая папина любовница. Пустышка. Или охотница за деньгами. Но ее решение всерьез меня подставляло. Пентхаус мог быть моей крепостью. И этой крепости меня лишали.
И не только ее, как выяснилось.
– Охрану мы отзываем, – объявил Гаррет, довольный собой.
Ну, еще бы! Наконец-то, он мог что-то решать после многих лет, проведенных под жестким началом тестя.