Мертвая хватка
Шрифт:
— Дойдем и до этого, Реба, обязательно. Обещаю. Но могу намекнуть.
Она напряглась в ожидании.
— Имя Марианна тебе о чем-нибудь говорит?
— Что?
— Марианна.
— А при чем тут она?
— Она тебе кое-что послала.
Теперь в глазах ее светился неподдельный ужас.
— Пожалуйста, только не надо меня бить.
— Извини, Реба. Но без этого никак. Я собираюсь сделать тебе больно. Очень больно.
Он рывком перескочил в заднюю часть фургона и принялся доказывать, что его слово не расходится с делом.
Глава 14
Вернувшись
И тут вдруг он услышал стук в дверь. Вздохнул, поднялся, выглянул в окно. Сьюзен Лориман. Он отворил дверь.
Волосы распущены, никакого макияжа… На долю секунды он вновь возненавидел себя за то, что считает ее необыкновенно привлекательной. Некоторые женщины обладают этим свойством, и никуда тут не денешься. Симпатичные, иногда просто прекрасные лица и фигуры, но этого мало: есть в представительницах слабого пола нечто неуловимое, отчего у мужчин захватывает дух. Майк не то чтобы жаждал обладать ими, но если мужчина не замечает или не понимает этого — еще хуже.
— Привет, — робко произнесла она.
— Привет, — отозвался он.
В дом Сьюзен не вошла. Видно, не хотела давать соседям повод для сплетен, если кто из них сейчас за ней наблюдает. Так и осталась стоять на крыльце, скрестив руки, — просто соседка, забежавшая одолжить стаканчик сахара.
— Догадываешься, почему я тебя вызывал? — спросил Майк.
Она покачала головой.
Майк не знал, с чего лучше начать.
— Ты ведь знаешь, мы должны проверить всех ближайших биологических родственников твоего сына.
— Да.
Он подумал о Дэниеле Хаффе, о компьютере наверху, о навигаторе джи-пи-эс в мобильном телефоне Адама. Майк хотел донести до нее истину как можно деликатнее, но сейчас ему было не до дипломатических тонкостей.
— А это означает, — продолжил он, — что мы должны проверить биологического отца Лукаса.
Сьюзен зажмурилась, точно он влепил ей пощечину.
— И это не пустая болтовня…
— Вы же проверяли его отца. Сказали, что он не подходит.
Майк посмотрел на нее.
— Биологического отца. — Он повысил голос.
Она заморгала и отступила на шаг.
— Сьюзен?..
— Так это не Данте?
— Нет. Не Данте.
Сьюзен Лориман закрыла глаза.
— О Господи, — пробормотала она. — Этого просто быть не может!
— Но это так.
— Ты уверен?
— Да. Разве ты не знала?
Она не ответила.
— Сьюзен?
— Вы собираетесь рассказать Данте?
Майк не знал, как лучше ответить на этот вопрос.
— Не думаю, — наконец проговорил он.
— Не думаешь?
— Пока мы разбираемся со всеми этическими и юридическими последствиями, которые могут…
— Не говорите
Майк умолк и ждал продолжения.
— Он обожает этого ребенка. И вы не можете отнять у него Лукаса.
— Нас прежде всего заботит здоровье мальчика.
— Думаете, если скажете Данте, что он не настоящий отец, это поможет?
— Нет. Но послушай меня, Сьюзен. Для нас главное — вернуть Лукасу здоровье. Это задача номер один, два и три. Она перекрывает все остальные проблемы и соображения. И в данный момент это означает, что мы должны подобрать мальчику наиболее подходящего донора для трансплантации. И я подхожу к этому вопросу не с точки зрения сохранения вашей семьи. Я подхожу к этому вопросу, как подобает ответственному врачу. Нам необходимо получить анализы у биологического отца.
Женщина опустила голову. В глазах стояли слезы. Она прикусила нижнюю губу.
— Сьюзен?..
— Мне надо подумать.
В обычных обстоятельствах он стал бы на нее давить, но теперь не было смысла. Все равно за сегодняшний вечер ничего не произойдет, а у него свои заботы и проблемы.
— Нам необходимо проверить отца, — повторил он.
— Просто позволь мне все обдумать, хорошо?
— Хорошо.
Она смотрела на него красивыми печальными глазами.
— Только не говори Данте. Пожалуйста, Майк.
Она не стала дожидаться ответа. Развернулась и ушла. Майк закрыл дверь, поднялся наверх.
Нелегкие выдались у нее эти две недели.
…Сьюзен Лориман, ваш сын, возможно, смертельно болен. Ему нужна трансплантация. Да, и еще: ваш муж вскоре узнает, что ребенок не его. Кто следующий? Что там у нас дальше? Мы едем в Диснейленд!
В доме так тихо… Майк не привык к этой тишине. Пытался сообразить, когда он последний раз оставался в доме один — без Тиа, без детей, — и не мог вспомнить. Вообще-то одиночество ему нравилось. Вот Тиа совсем другая. Она выросла в большой семье и терпеть не может оставаться одна. Ей хочется, чтоб вокруг все время были люди. А Майк обычно наслаждался тишиной и одиночеством.
Он вернулся к компьютеру, щелкнул мышкой. Высветился джи-пи-эс-сайт. Имя подписчика осталось, теперь надо было только ввести пароль. Что он и сделал. Внутренний голос твердил: «Оставь все как есть. Пусть Адам живет собственной жизнью. Пусть делает ошибки и учится на них. Разве тебя в детстве так защищали, так стремились оградить?..»
Отца Майка никогда не было дома. Разумеется, это была не его вина. Отец Майка, иммигрант, бежал из Венгрии прямо перед разгромом Будапештского восстания в 1959 году. Отец, Антал Байе — тогда его фамилия произносилась не Бай, а именно Байе — имел французские корни, которые так и не удалось проследить. Прибыв на остров Эллис, он не говорил ни слова по-английски. Начинал посудомойщиком, а позже, скопив немного денег, открыл небольшую закусочную неподалеку от Маккартер-хайвей в Ньюарке. Работал как проклятый семь дней в неделю, зарабатывал на жизнь себе и семье.