Мертвая вода

Локалова Алиса

— Еще чего! — возмутилась Феликса. — Нечего на мне больше смотреть, вот я, мертвячка, вот мои мертвяцкие грабли, а вот мое будущее! — и волшебница показала неприличный жест, бытующий у моряков.

Брисигиде было не впервой воевать со строптивыми аристократками.

— Или ты разденешься сама и дашь мне себя осмотреть и вылечить, — жестко сказала она, — или это сделает Данатос. Сама понимаешь, он в разы сильнее тебя.

Феликса со вздохом принялась стягивать рубашку.

— Хороша же из тебя наставница, — буркнула Брис. — Ведешь себя, как маленькая

девочка. А ведь прошедшей осенью тебе второй десяток миновал!

Тонкие бледные пальцы жрицы легли на живот Феликсе и стали аккуратно давить на разные участки. Убедившись, что внутренние органы некроз не затронул, Брисигида положила ладони на область сердца и солнечного сплетения. Ее маленьких узких ладошек едва хватило, чтобы прикрыть расползающуюся черную кляксу на коже волшебницы. Такие же некротические поползни покрывали ее ступни и позвоночник.

— Ну и что ты сразу в панику впала, — продолжила причитать Брисигида. — К мозгу некроз не подобрался, внутренние органы тоже не затронуты…

— А сердце? — Феликса ткнула пальцем в ладони жрицы, сомкнувшиеся прямо над ним.

— Только поверхностный некроз, — тут же ответила Брис. — Повреждена кожа. Но глубоко. Ничего, я восстановлю эпителий, а дальше мы тебя подлатаем за пару дней… Как же ты не уследила за этим? Так хотела быть полезной, что вычерпала часть жизненной энергии из своего организма?

— Я больше не ощущаю грани, — призналась Феликса. — Когда дралась с Акыром, не чувствовала боли от ударов. Когда распаковала сокровища из юбки, не было холодка, который сопровождает тайную магию. Когда Лаэрт стал проводить силу, почувствовала жар, а боль — нет. Точнее, я знала, что она должна быть, и кричала. Я осознала, только когда увидела обугленные пальцы.

— Технически, они не обугленные. Это омертвевшая ткань. Только не мокнет, как у настоящего трупа.

Феликса хмуро покосилась на жрицу, которая одной рукой держала ее за запястье, а второй вела вдоль позвоночника. На руке уже не было видно ни черноты, ни серой кожи.

— Прелестные подробности, как я без них жила, — проворчала Фель.

— Ехидничаешь, — улыбнулась Брисигида, — значит, хандрить пока не будешь. Ах да, вот еще что, — добавила она без всякой улыбки. — Ты разбила бутылку. А пить-то ты из нее пила?

Феликса кивнула.

— Безуспешно?

Еще кивок.

— Побереги печень и почки. Не пей больше. Печень очень тяжело поддается регенерации, особенно при некрозе.

— Ты ужасная занудная зануда, — прокомментировала чародейка. — Да не буду я больше пить, не буду. Все равно же толку нет.

— Это, конечно, аргумент, — улыбнулась Брисигида. — Обязательно приходи на обед, мы покажем тебе маршрут Кистеня. И будь готова к расспросам. У меня уже каждый матрос спросил, что с тобой.

Феликса нахмурилась.

— Я не стану никому врать.

Брисигида склонила голову набок, грустно глядя на нее.

— Ценю твою честность, — сказала она, — однако, зная твою привычку говорить все в лоб, не выбирая выражений, позволю себе дать тебе

совет. Сказать, что не хочешь говорить о чем-то, — не значит соврать.

Отвечать Феликса не стала.

* * *

К обеду Феликса переоделась в светлую рубашку с широким поясом-корсетом с множеством пряжек и длинную широкую замшевую юбку. День выдался тихий, и она оставила маленькое окошко — еще одно диковинное изобретение арделорейских корабельщиков — открытым, проветрить каюту. Круглое окошко двойного стекла можно было герметично закрыть ставней со специальным приспособлением ^* в случае шторма.

Она критично оглядела каюту и решила, что уборки, которую она провела на скорую руку, достаточно. Главное, что отдающая спиртом лужа и осколки бутылки на пороге исчезли — их она собрала в свой льняной платок.

Феликсе было немного боязно и, чего уж там, стыдно появляться перед командой. Однако отсиживаться и дальше в каюте казалось еще хуже, так что она открыла наконец дверь и решительно двинулась по коридору к кают-компании.

За столом собрался уже почти весь офицерский состав, а Радна деловито сновала между камбузом и каютой, продолжая ставить какие-то закуски. Феликса с удивлением глядела на соленую семгу, орешки и какие-то незнакомые нарядные фрукты.

— Вот так нас небось и вычислили, — неловко пошутила она, — по царским кушаньям, которые вы закупили.

Радна поставила на стол очередное огромное блюдо — кажется, с вяленой говядиной и пахучим сыром — и с улыбкой повернулась к ней.

— Рада видеть тебя в добром здравии.

Улыбка у нее выглядела настороженно.

Феликса вежливо поздоровалась с остальными и села между Брисигидой и Цефорой, которые явно оставили это место для нее. Хольгер благодаря стараниям двух целительниц тоже был здесь — бледный до зелени, но явно идущий на поправку.

Не хватало только Данатоса и Лаэрта.

— Лаэрт только проснулся, — словно угадав ее мысли, сказала Брисигида. — Они с Данатосом немного опоздают.

Однако они явились всего несколькими минутами позже.

— Всем приятного аппетита! — с широкой улыбкой пожелал Лаэрт и сам принялся за трапезу так, будто не ел три дня. «А ведь так оно наверняка и есть, — подумала Феликса. — Будь я целителем, я бы погрузила человека с истощением в сон. Брис, возможно, так и сделала».

Данатос тоже изо всех сил налегал на жареное мясо.

— А как же бифштекс с кровью? Коровья печень? — блеснул наполовину золотыми зубами Кистень.

— Терпеть не могу полусырое мясо, — миролюбиво улыбнулся оборотень, вгрызаясь в куриную ножку. — Я вообще больше сладкое люблю.

Похоже, подобные разговоры за столом никому не были в тягость.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Феликсу Цефора, как только все покончили с горячим.

— Спасибо Брисигиде — намного лучше, — честно ответила волшебница. — Но до полного выздоровления еще далеко.